Психея. Забвение - [8]

— Я Матео. И уже поговорил с Эрнесто, он сказал, что ты с ним не спишь, поэтому я продолжу с тобой встречаться, — серьезно говорит мальчик, Кэрри прыскает от смеха, я расслабляюсь, понимая, что это обычная детская игра.

Все настороженно смотрят на меня, по сути, это моя новая ступень в жизни, психологический тренинг, препятствие, и то, как я его преодолею, покажет, смогу ли двигаться дальше. Я поднимаю взгляд от полностью опустошенной тарелки, видимо, это мой бывший завтрак, и то, как он сглатывает при виде моей очередной порции, напрягает. Я видела эти глаза и раньше, когда ноздри, едва уловив запах пищи, начинали трепетать, рот наполнялся слюной, и ты готов был душу продать за кусочек пищи, стоящей на столе.

Беру вилку, все еще опасливо наблюдая за мальчиком. Его одежда в нескольких местах порванная, покрытая грязными застарелыми пятнами, засаленные волосы торчат в разные стороны тонкими пружинками. Матео пытается сосредоточиться только на мне, делая вид, что не хочет есть.

— Меня зовут Андреа, и я хочу поделиться с тобой своим завтраком, — говорю я и двигаю тарелку так, чтобы она стояла между нами. — Ты разделишь со мной пищу и пообещаешь больше никогда не шуметь с утра?

Он будто просит разрешение у остальных людей, находящихся в комнате, пока я накалываю на вилку кусочек копченой колбаски и яйцо.

— Обещаю, грасияс, — благодарит он меня. — Честное слово! — Его плечи расслабляются, как только из его уст произносятся слова, он тут же бодро наполняет рот, активно закидывая острую пищу. Я даже ловлю себя на том, что переживаю от того, что он глотает ее, не пережевывая. Химена подает мне стакан молока, который я тут же передаю ребенку. Вилка, все еще зажатая в моих пальцах, бестолково свисает на фалангах, убираю ее в сторону и беру из чашки яблоко.

— Откуда ты? — как только он заканчивает, я задаю вопрос, показывая, чтобы на стол поставили выпечку.

— На следующей улице живу. Наши окна напротив. — Ребенок откусывает пышную булочку, щедро политую карамелью. — Играл вчера перед вашим домом и встретил тебя.

Ему кажется это прекрасным объяснением того, почему он находится рядом со мной. Эрнесто подает мне свежий кофе, приготовленный в турке, бросаю кусочек тростникового сахара. Ложка замирает в пальцах, когда я ощущаю, что мне очень комфортно с Матео. Совсем как с Грантом… К черту.

— Твои родители на работе? — Он отрицательно качает головой, я слегка наклоняюсь.

— У меня только мама и бабушка. Отца давно уже нет. Но мы скоро с ним увидимся, — радость, с которой он это говорит, поражает. Ребенок вроде как рад походу на кладбище и смерти? — Ты же будешь здесь еще долго? Подождешь, пока мы с Хуаном разыграем мяч? — Я киваю ему с улыбкой. — Спасибо за еду. — Матео встает из-за стола и убегает прочь, будто его здесь и не было.

— Сделаем вид, что ничего не было. — Я впиваюсь в кружку с горячим кофе и, чуть не обжигаясь, отпиваю. Кэрри вздыхает, и я строго смотрю на нее. — Никаких высказываний. Он просто хотел поесть и все. И это не начало моей дружбы с оболтусом. И я все еще зла! Да!

Дверь снова хлопает со всей дури, я подпрыгиваю на стуле, пролив кофе себе на грудь. Зашипев от боли, с перекошенным от ярости лицом, я поворачиваюсь, чтобы увидеть милого мальчишку, сжимающего в трясущихся пальцах цветы, с корней которых падает на напольную плитку земля. Он подходит ко мне, убирает из моих рук кружку и вручает цветы со счастливой улыбкой на лице.

— Моя сеньора, — благоговейно произносит он, посылает мне воздушный поцелуй и убегает на улицу, привычно хлопнув дверью.

Кладу на стол цветы, осыпая все вокруг землей, и тереблю лепестки роз, пахнущих спелой малиной.

— У твоего Меллона никогда не было шанса, — как только Кэрри говорит это, то тут же прикрывает рот, поймав мой уничтожающий взгляд.

— Грант Меллон? Это тот, на которого ты меня променяла? — доносится голос Эрнесто, заставляя его тетю нарочито громко вздохнуть.

— Так это она твоя невеста, которую ты хотел привезти домой познакомиться? — спрашивает Эрнесто его тетка, у меня уже от этого хода их мыслей кружится голова. Мы будто в мексиканском сериале; каждый уже сказал свою сакральную фразу, и мне необходимо сделать ход конем. Закончить на самой трагичной ноте, так, чтобы все ахнули от шока. Я подхожу к Эрнесто, беру его под руку и тащу к выходу, оставляя мою подружку и Химену смотреть нам вслед. Крепко вцепившись в него, разворачиваю мужчину к себе лицом.

— Ты говорил, что у тебя есть дела. Я поеду с тобой, только прекращай все это дерьмо, хорошо? Я никого не меняла, между нами ничего не было. — Он делает вид, что не удивлен моим словам, затем на его лице появляется довольная улыбка.

— Мы вернемся к этому разговору. Я приготовлю оборудование, буду ждать в машине, пока ты переоденешься. — Мы вместе поднимаемся наверх, практически соприкасаясь телами.

— Мне кажется, что все это искусно продуманный план, чтобы выпроводить меня из дома, — говорю я, остановившись около своей двери.

— Даже если и так, ты от этого ничего не теряешь. — Он открывает свою дверь. — Ты сделала хорошее дело, накормив Матео. Только не разбивай ему сердце, как поступила со мной.