Пси-войны: Запад и Восток. История военного применения экстрасенсорики - [96]

* * *

Но вернёмся к истории. Вскоре в Генштаб на место Самсонова пришёл генерал Виктор Дубынин, интеллигентный, глубоко мыслящий человек. У него, к сожалению, был запущенный рак печени, и спасти его не удалось. Мы были потрясены — что за наваждение преследовало обитателей кабинета начальника Генерального штаба! Если накануне людей просто отправляли в отставку, то сейчас дело дошло до смерти. Так можно и при всём нежелании поверить в мистику.

Рак — это вообще мистическая болезнь. Её часто называют неизлечимой, в то время как в мире существуют тысячи людей, полностью излечившихся от рака, в том числе, и совершенно без помощи врачей. Очень часто от рака излечиваются именно нетрадиционными методами. В любом случае рак — это духовное испытание и средство для пересмотра своих взглядов на мир.

В связи этой болезнью мне вспоминается один мой хороший знакомый, Николай Егоров, бывший в середине 90 годов главой Администрации президента. Он явно обладал экстрасенсорными способностями. Видно было, что он пользуется особой интуицией — думаю, у него была интуитивная неосознанная канальная связь с высшими измерениями. Интересный был человек, любил искусство, был хорошим оратором. У меня с ним сложился отличный контакт, и по моему предложению при Егорове в правительстве был создан Научно-технический Комитет. Мы его называли «Совет Мудрейших», и задачей этого Комитета было внедрение самых прогрессивных идей в производство, науку, социальную сферу. В частности, ряд этих идей и решений был предложен моей командой. Но у Егорова был рак, он испытывал жесточайшие боли. Может, мы и смогли бы его вылечить, но он не верил в своё излечение, а это является главным условием успеха. Жалко терять таких хороших людей, но, наверное, он отработал своё в этой жизни, поэтому его и забрали. Да и много ли он мог сделать в общении с вечно пьяным президентом и в вечном болоте грязных интриг? Вот и получилось внешне так, что рак стал на пути позитивных перемен в нашей стране. А на самом деле — просто было не время.

* * *

На место Дубынина в декабре 1992 года назначили генерала Михаила Колесникова. Интересный момент, что Колесников, хотя и курил, но обладал собачьим нюхом. Он по запаху мог определить качества человека, у него были какие-то одному ему понятные ассоциации между запахом и качествами людей. Видимо, запахи у него были привязаны к образам. Если он чуял «не тот» запах у человека, то даже не вставал при приветствии таких людей. Колесников был почти «детектором лжи»: по запаху мог определить даже настроение человека.

Он был осведомлен о моих работах в самых общих чертах и относился к ним довольно скептически. На первом же докладе, с которым я пришёл к нему, Колесников сказал, что решение принято: в Генштабе мне не место. Он предложил мне идти к генерал-полковнику Станиславу Петрову, возглавлявшему войска химической защиты:

— Петров — доктор наук, вы с ним найдёте общий язык. Ты уже генеральское звание получил, так что ничего не потеряешь, уйдя из Генштаба, — отрезал он.

Я уже повернулся, чтобы уйти, но тут Колесников заметил в моих руках кассеты.

— А это что? — спросил он.

— Фильмы о расширении возможностей человека и об экстрасенсорной работе в войсках.

— Длинные?

— Да нет, один — минут на 7, другой — минут на 12.

Я немного схитрил. Первый фильм был на 15 минут, а второй — на 35.

— Ну ладно, поставь короткий, — нехотя бросил Колесников.

Он уселся в кресло и во время демонстрации не произнёс ни звука. По окончанию фильма Колесников встал, вытащил из серванта бутылку коньяка с рюмками и предложил:

— Ну что, выпьем?

— Не откажусь.

— А ты ж не пьёшь, — поддел меня Колесников.

— По такому случаю не грех и нарушить традицию, — парировал я.

— А по какому-такому случаю? — хитро прищурился Колесников.

— По случаю принятия Вами решения о том, что я остаюсь в Генеральном Штабе.

— Ох уж мне эти экстрасенсы-пророки! А что ещё можешь сказать?

— То, что Вы будете нам покровительствовать.

— Видимо, придётся, — заулыбался Колесников, — раз уж звёзды так говорят…

Мы выпили по рюмке, и я показал второй фильм. Колесников внимательнейшим образом досмотрел фильм до конца и заключил:

— Я принял решение: оставайся у меня, подготовь мне хотя бы пяток таких необыкновенных людей.

А своему порученцу сказал, чтобы меня принимали без записи в любое время дня и ночи. Было всего человек десять, при входе которых он вставал и подавал им руку, теперь в их числе оказался и я. Позже мы настолько стали понимать друг друга, что говорили не прямым текстом, а на эзоповом языке. Так что мои доклады Колесникову часто вызывали недоумение у окружающих.

По распоряжению Колесникова я вдвое увеличил свой штат и начал интенсивную отработку своих методик подготовки военнослужащих. Теперь только у меня в отделе работало 25 человек, и кроме них было множество людей и организаций, связанных с нами работой по договорам. Это были и академии, и учебные центры, и научно исследовательские институты, и войсковые части, и многие гражданские учебные и научные заведения. А от всё новых и новых желающих принять участие в этой интересной работе просто не было отбоя.