Пси-войны: Запад и Восток. История военного применения экстрасенсорики - [13]
«В первые два часа третьего ЛСД сеанса тоже не происходило ничего необычного… Затем внезапно она [Флора] пожаловалась, что боль от лицевого спазма становится невыносимой. Прямо на моих глазах спазм гротескно увеличился и её лицо превратилось в нечто, чему лучше всего подходит наименование «маска зла». Она заговорила глубоким мужским голосом, и всё в ней так изменилось, что трудно было связать то, как она выглядела теперь, с её обычным видом. Ее глаза горели непередаваемым злом; руки сжались в когтистую лапу.
Чужая энергия, вошедшая в ее тело, и голос представились как ЗЛО. «Он» прямо обратился ко мне, приказывая мне оставить Флору в покое и не пытаться ей помочь. Она принадлежит ему, и он накажет каждого, кто попытается ступить на его территорию. Затем последовал явный шантаж, поток зловещих откровений относительно того, что произойдет со мной, с моими коллегами и с нашей исследовательской программой, если я не послушаюсь.
Трудно описать зловещую атмосферу, вызванную этой сценой. Присутствие чего-то чуждого в комнате ощущалось совершенно явственно. Воздействие шантажа и чувство сверхъестественного события усиливалось тем, что пациентка не могла в своей повседневной жизни иметь доступа к той информации, которую «голос» использовал в этой ситуации…»
Интересно, что помимо проявления юнгианского архетипа, как это сформулировал д-р Гроф, мы видим здесь яркий пример экстрасенсорного считывая информации, которая была недоступна пациентке в обычном состоянии сознания. Этот пример особенно ценен тем, что экстрасенсорика не была целью этого сеанса, что исключало возможность предварительной подготовки и фальсификации. При этом чёткий результат считывания информации без материального носителя был получен в контролируемых клинических условиях.
Но вернёмся к сеансу, где д-р Гроф оказался в состоянии сильного эмоционального стресса, имевшего метафизические измерения. Он сталкивался с подобными проявлениями во время психоделических сеансов ранее, но они до этого не были столь реалистическими. Д-р Гроф пытался сообразить, как лучше всего вести себя в этой ситуации:
«…В какой-то момент я поймал себя на мысли о том, что следовало бы иметь в терапевтическом зале распятие как орудие терапии. Моя рационализация звучала так, что я являюсь свидетелем проявления юнгианского архетипа, для которого крест может быть подходящим архетиповым противоядием. Но скоро мне стало ясно, что мои эмоции, будь то страх или агрессия, делают ситуацию и эту сущность более реальными. Я не мог удержаться от воспоминаний о телефильме «Звездный Путь», где чуждая сущность питалась человеческими эмоциями. Я понял, что необходимо оставаться спокойным и сосредоточенным. Я решил погрузиться в медитативное состояние, держа Флору за ее скрюченную руку и пытаясь представить ее себе такой, какой она была раньше. В то же время я старался визуализировать капсулу света, охватывающую нас обоих, основываясь на архетиповой полярности света и зла. Это длилось около двух часов. С субъективной точки зрения это были два самых длинных часа в моей жизни, если не говорить о моих собственных психоделических сеансах».
Этот сеанс, к удивлению Грофа, привел к неожиданному терапевтическому прорыву. Флора избавилась от суицидальных наклонностей и по-новому оценила жизнь. Она перестала пить, отказалась от героина и барбитуратов и стала посещать церковную группу, лицевой спазм почти прошел. Состояние Флоры настолько улучшилось, что ей уже не пришлось возвращаться в психиатрическую клинику.
Приведённый пример хорошо показывает, что различные процедуры экзорцизма, как шаманские и иные практики изгнания злых духов, в некоторых случаях имели и имеют под собой реальную почву, хотя степень реальности этой ситуации во многом определяется верой и поведением присутствующих людей. Так или иначе, человек, в христианской терминологии экзорцист, вступавший в борьбу с архетиповым злом, иногда становился участником серьёзного духовного и экстрасенсорного сражения.
Эпоха просвещения с начавшимся быстрым прогрессом науки отодвинула в сторону вопрос об экстрасенсорных войнах. Интерес к магическому и потустороннему сохранялся, но теперь он всё больше сочетался с попытками дать рациональное объяснение необычным явлениям и свести их к обобщающим наукообразным теориям. Одним из самых ярких примеров этого времени стал знаменитый австрийский врач Франц Антон Месмер (1734–1815). Имея медицинскую практику в Вене, Месмер в нескольких сложных случаях попробовал применить для лечения сильные магниты, опираясь на идеи Парацельса о влиянии магнитных «флюидов» на человека. Многие пациенты у него выздоравливали, что убедило Месмера в существовании «животного магнетизма», которым человек может «подзаряжаться» от планет и, в свою очередь, заряжать любые другие предметы. Месмер объявил о своем открытии и стал очень популярен, но конфликтные ситуации с другими врачами и академическим миром преследовали его до конца жизни. К работам Месмера восходит ряд позднейших исследований в области экстрасенсорики, особенно попытки создания аккумуляторов биологической энергии. Но основной действующей силой его лечения был гипноз, родоначальником медицинского применения которого и стал Месмер, хотя для официального признания этого метода наукой потребовалось несколько десятилетий.
