Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны - [16]

Итак, войну в Финляндии проиграл Гитлер.

Сказать по правде, я всегда подозревал, что именно Гитлер проиграл войну в Финляндии. Я рад, что мои подозрения наконец оправдались.

Суворов-Резун с презрением бросает Гитлеру:

«Гитлеру надо было не зубоскалить, а отправить в Финляндию одну немецкую пехотную роту… Пусть попробуют наступать. Пусть попробуют уничтожить железобетонную огневую точку, которую никак в слепящем снегу не разглядеть».

Хорошие советы дает наш стратег Гитлеру. Дельные советы, нужные. Что ни совет — видна наша родная, советская военная школа.

Пусть Гитлер не обходит линию Мажино с фланга, а посылает своих немецких солдат брать ее в лоб. Да зимой, в лютый мороз.

Пусть немцы попробуют уничтожить железобетонную огневую точку, «которую никак в слепящем снегу не разглядеть». Сразу видно, что Суворов-Резун — наш, советский офицер. Вот такие командиры и воевали в финскую войну.

«Пусть попробует атаковать, когда снег — по самые уши, — продолжает вдохновенно петь наш советский офицер. — Если не получается, пусть найдет другое место и попробует атаковать там, где снег не по шею, а только по грудь. Или даже по пояс».

Все чисто по-советски: сначала надо атаковать там, где снег по шею, и только после этого искать место, где снег только по пояс. Спасибо Суворову-Резуну, что сбежал от нас в Англию.

«Пусть переспят одну ночь на полярном морозе, — продолжает он. — Пусть погрызут хлебную корочку железобетонной прочности».

Конечно же, на полярном морозе есть заледеневшую хлебную корочку и спать способна была только Красная Армия. Финские солдаты, что воевали в тех же местах, между боевыми действиями летали на карнавал в Рио-де-Жанейро отогреться.

Вопреки мнению Суворова-Резуна холодной климат был не противником, а союзником Красной Армии. Оборонявшиеся не могли вырыть себе окоп и лежали неподвижной цепью на снегу. Благодаря сильному холоду озера замерзли, и финнам пришлось оборонять колоссальные пространства, а не узкие проходы между озер (достаточно взглянуть на карту, чтобы убедиться, как чудесно озера прикрывают Финляндию на востоке). Лютый мороз не давал финнам возможности окопаться. Сталин поставил задачу: «Во что бы то ни стало овладеть линией Маннергейма до весеннего разлива вод — такова основная задача!» (Мерецков К. А. На службе народу. Страницы воспоминаний. М., 1968. С. 187).

В конечном счете войну удалось выиграть именно благодаря холоду. Советские войска 4 марта прошли по замерзшему морю Выборгский укрепрайон и начали продвигаться вдоль побережья на запад, к столице Финляндии. Война приобретала маневренный характер, на которую у финнов просто не хватало людей. 7 марта Маннергейму пришлось выступить на военном совете за начало переговоров с русскими. 12 марта был подписан советско-финляндский договор. Если бы не мороз и лед, финны могли продержаться до англо-французской помощи, и тогда…

Но вернемся к Суворову-Резуну, к бравому советскому офицеру.

«Вот с этими-то солдатиками и следовало побеседовать. Следовало потрогать их черные ушки, которые отламываются с хрустом, боли не причиняя. Следовало осмотреть их ноги, покрытые пузырями обморожения», — смакует он ужасы той войны.

На финнов это, конечно, не распространяется. Они сделаны из карельской березы. Морозы их не берут.

«Гитлеру следовало послать в Финляндию человек пять своих генералов: пусть опыта наберутся, путь (так в книге. — АЛ.) попробуют организовать снабжение хотя бы одного пехотного взвода, и если удастся протолкнуть одну машину сквозь снега, то пусть попробуют водочки мороженной. Вот у этих генералов следовало Гитлеру впечатления узнать. И смеяться над Красной Армией до упаду.

Но Адольф Гитлер почему-то так не поступил».

Не поступил? Как всегда, незнание истории, товарищ Резун. Да поступил так Гитлер! В Финляндии немцы воевали целые три зимы. И — удивительное дело — по горло в снегу в атаку не ходили. И организовывали снабжение не только «одного пехотного взвода», но и целых дивизий. И не на Карельском перешейке, а в Лапландии, за Полярным кругом. И ничего. Никто ими, пуская слюни, не восхищается.

«И Черчиллю в туманном Лондоне непонятно, что это там Красная Армия тычется. Всем им в кабинетах не понять, что есть минус 32. Им не понять разницы между минус 35 и минус 38».

А разница, знамо дело, существенная. Но Черчиллю этого конечно же не понять.

«Тот, кто видел Британию под легким снежком, не даст соврать: все кюветы завалены машинами вверх колесами».

Я не видел Британию под легким снежком, но верю, что все кюветы в Британии прямо до краев завалены машинами вверх колесами. А дороги пустынны…

Когда на Англию опускается первый снежок, вся британская жизнь перемещается в кюветы. Там люди и рождаются, и кончают школу, и играют свадьбы, и умирают. Там же и кладбища. Очень удобно: не надо никуда везти покойника: заровняли кювет вровень с дорогой, — и порядок!

В каком-нибудь кювете, наверное, и Суворов-Резун зимою пишет свои книжонки.

«Красная Армия выжила. Мало того, задачу выполнила. И этого мало: она еще училась. Училась поразительно быстро. Читайте шведские газеты за февраль 1940! Так вот там, в тех газетах — не поверите — там восхищаются моей армией».