Прыжок волка - [7]

Иудаизм

Как видно из краткой справки БСЭ, Хазарский каганат «колбасило» от одной мировой религии к другой: сначала христианство в византийской версии, потом иудаизм, в самом конце — ислам, но уже не помогло.

Рискну показаться циником, но, имея в виду постулаты далеко не безосновательной теории исторического материализма, скажу, что такие метания были обусловлены не «духовными поисками» правящего сословия и народа Хазарии, а рядом внутриполитических и внешнеполитических причин.

Внутриполитические причины: необходимость унификации права, консолидации общества, укрепления государства. Хазария представляла собой пеструю картину, сшитую из лоскутов различных народов и племен, и в каждой местности бытовал не только свой язык, но и свои «традиции управления», обычаи, культура и пр. Все это делало структуру хазарского общества аморфной, рыхлой, неспособной к мобилизации всех сил и ресурсов в случае опасности (что впоследствии Хазарию и погубило), а государство — сложным для управления и контроля. Хазария не была государством унитарным, это очевидно. Ее нельзя назвать и империей в полном смысле этого слова. Империя должна четко делиться на метрополию и провинции. Хазарский каганат был федерацией или конфедерацией, причем весьма асимметричной (как Российская Федерация сейчас); разные «субъекты федерации» имели весьма различный статус: одни племена и земли имели статус ассоциированных, другие были данниками и пр. Было трудно установить единую систему права, налогов, призыва на военную службу — а без всего этого государство не существует.

Правители Хазарии имели перед глазами убедительные примеры, как вопросы унификации общества и укрепления государства успешно решаются путем внедрения единой государственной религии: Византия, Арабский халифат и другие государства уже использовали этот прием. Множество племен, каждое из которых молится своим богам, трудно привести к единому знаменателю. А если установить единый обязательный для всех культ, то за этим последует и общеобязательная система права (например, мусульманский фикх — «шариат»), и дисциплина, и абсолютизация монархической власти.

Значит, оставалось одно: найти «подходящую» религию. Здесь можно было пойти тремя путями: примкнуть к одной из существующих геополитических общностей, приняв ту или иную «мировую» религию; избрать для себя «особый путь», приняв религию экзотическую; создать собственный уникальный культ (как фараон Эхнатон в Египте). И это уже подводит нас к внешнеполитическим причинам смены религиозной ориентации.

Внешнеполитические причины: необходимость определить свой геополитический статус, свое макроэкономическое положение и свою принадлежность к той или иной цивилизации с вытекающими отсюда военными, политическими и экономическими союзами и линиями конфронтации. В Средние века выбор между той или иной конфессией в качестве государственной означал ни много ни мало, как полное определение геополитической ориентации и пути развития. Иначе говоря, принимать или не принимать католицизм означало примерно то же, что сейчас — входить или не входить в Евросоюз и НАТО, и даже больше.

Вероятно, первоначально в Хазарии были признаваемы многие культы: и языческие верования различных племен, и христианство, и иудаизм, и ислам. Тюркская аристократия следовала своим национально-религиозным обрядам, но не навязывала их подвластным племенам, будучи традиционно веротерпимой. Попытки создать свою уникальную «хазарскую» веру историей не зафиксированы. Но дальше Хазария оказалась перед выбором: или христианство и ориентация на Запад, или ислам и ориентация на Юг. Первоначальный выбор был сделан в пользу христианства и Византии; как сообщает БСЭ, в Хазарии была даже создана отдельная митрополия из семи епархий.

В это же самое время (VII—VIII вв.) и позже христианство распространилось среди народов Северного Кавказа, включая вайнахские племена. Среди чеченцев и ингушей христианство (главным образом, под влиянием Грузии) сохраняло свои позиции довольно долго, вплоть до XV-XVI вв. Но надо отметить, что «принятие» христианства вайнахами было довольно поверхностным; скорее, сформировался некий синкретический культ с элементами народных верований, христианских ритуалов и представлений.

Зато уже тогда (двумя-тремя веками ранее «крещения Руси» князем Владимиром) христианство окончательно и определенно приняли этнические общества славянского происхождения, проживавшие на территории Хазарского каганата, отделенные Великой Степью от Руси-Гардарики, смешивающиеся с кельтами, кавказцами, тюрками по крови, но сохранившими свою идентичность именно благодаря вере. И далее их потомки, названные терскими казаками, будут с особым тщанием относиться к своей религии, «древлеправославию», совершенно отдельному от русской церкви, не затронутому ни расколами, ни реформами. Только в XIX в. российской администрации удалось окончательно «унифицировать» православие терцев, подчинив их в религиозном плане московской патриархии и «исправив» обряды.

Что же касается Хазарии, то затем между каганатом и Византией словно бы пробежала черная кошка. Отношения испортились. Прямых военных столкновений между Хазарией и Византией, насколько мы знаем, не было (Константинополь предпочитал воевать чужими руками, натравливая на Семендер и Итиль соседей), но союз уступил место соперничеству. В регионе Восточной Европы двум крупным игрокам стало тесно, и правители каганата перестали покровительствовать византийскому христианству, понимая, что принятие византийской веры ставит их в подчиненное положение по отношению к Константинополю.