Прыжок в темноту - [9]

– Все в порядке? – Омар говорил по-русски чисто. Он оглядел Маркова с головы до ног и кивнул головой. – Паспорт не забыл? Вот возьми. Тут немного, но на первое время хватит.

Марков сунул во внутренний пачку денег, перехваченную резинкой. Суетливо всплеснув руками, Сандро, убежал в темноту двора, через минуту снова появился, он держал в руках пушку, завернутую в несвежую тряпицу. Ствол может стать последним аргументом в любом разговоре. Марков развернул тряпку, рассовал по карманам две запасные обоймы. Внимательно осмотрел ствол китайского ТТ, проверил, снаряжена ли обойма в рукоятке, передернул затвор, досылая патрон в патронник. Если оружие не готово к бою, от него никакого толку. Хозяин кивал головой, как индийский болванчик, и скалил зубы. Сандро сунул оружие на дно коляски, сверху прикрыл его резиновым ковриком и снова убежал в темноту. Притащил два джутовых мешка, набитых сушеными бычками, запихал их в коляску. Поставив мешки стоймя, прикрыл кожухом.

– Вы ездили на рынок из Темрюка, – сказал Сандро. – Продали один мешок рыбы продали. Вы едите не в Темрюк, а к сестре в Тимошевск. Возможно, там рыба пойдет лучше. Когда выедете, поворачивайте направо. До конца улицы. Там снова направо и…

Сандро побежал к воротам, распахнул створки. Марков тряхнул руку Омара. Забравшись в седло, завел мотоцикл, медленно вырулил со двора, свернул направо и включил фару.

***

«Урал» тарахтел, как подбитый аэроплан, выпускал из себя струи зловонного дыма. Ясно, на этой машине звукового барьера не преодолеешь, в голову лезли глупейшие мысли о разгонной динамике мотоцикла, подборе передаточных чисел и максимальной скорости, которую можно выжать из этой рухляди. Зато у тормозов мертвая хватка, когда приходилось сбрасывать газ на поворотах, мотоцикл реагировал мгновенно, чтобы не перелететь через руль, Марков упирался в него изо всех сил, словно штангу выжимал. Выбравшись окольными путями из города, выехав на асфальт шоссе, «Урал» неожиданно покатил легко и быстро. Марков нахлобучил на глаза козырек кепки. Теперь он видел лишь кромешную темноту вокруг и узкую полоску шоссе, попадающую в желтый световой круг. Столбы на обочинах пролетали мимо, ветер свистел в ушах.

Марков думал о том, что сегодня – его день. Все прошло гладко. Ну, почти гладко. Омар и его помощник Руслан, обстрелявшие из автоматов автозак и «Волгу» сопровождения, забросав легковушку бутылками с горючкой, были уверены, что в салоне одни трупы. Когда в автозаке прапорщик Голутвин пристрелил младшего лейтенанта, открыл двери и снял с Маркова стальные браслеты, «Волга» горела, как факел. Все участники дела сели в «девятку», с тыла неожиданно ударили пистолетные выстрелы. Руслану, сидевшему с края, у левой задней дверцы, пули прошили шею и затылок. Затем, когда «девятка» проскочила полосу огня, на дороге возник какой-то тип в гражданском костюме с автоматом наперевес. Он уже вскинул ствол, когда «девятка» снова тормознула и Омар, взяв человека на мушку, выпустил очередь через лобовое стекло. Раненый в живот, человек пальнул в ответ, Омар дал вторую очередь.

Через четверть часа они оказались на каком-то пустыре, кажется, здесь собирались начать строительство большого дома, земля перекопана вдоль и поперек. Виден абрис грейдера и тяжелого экскаватора, за спиной светились огни города. Омар нашел в багажнике саперную лопатку и начал копать могилу. Можно было не тратить время на эту возню, сжечь труп вместе с машиной. «У нас нет времени», – сказал Марков. Омар отрицательно помотал головой: «Он мне был как брат. Я похороню Руслана в земле».

Вытащил из салона еще теплое тело, уложили в неглубокую могилу, вместе, торопясь, кое-как закидали труп песком. Особенно усердствовал сержант Голутвин, видимо, полагая, что за земляные работы ему выдадут премиальные в голубом конвертике с голубками. Снова сели в машину, отъехали метров двести-триста в сторону. «Стой, – сказал Омар водителю. – Солдат, выйди на минуту».

Голутвин, так и не поняв, почему они остановились и что произойдет в ближайшую минуту, распахнул дверцу, выбрался из машины. Четыре дня назад он получил от Омара приличные деньги, часть суммы заныкал в укромном месте, вторую часть положил в сберкассу, открыв валютный счет. Книжку на предъявителя передал любовнице, юной продавщице бакалейного отдела, единственному человеку на свете, которому доверял. Голутвин искренне полагал, что распорядился деньгами очень умно и, главное, хитро. Менты, которые пойдут по его следу, не найдут доллары даже с собаками. Сегодня он испачкался кровью, пришив в автозаке офицера, но дело того стоило, хоть людская кровь и не водица.

Впереди маячила сладкая жизнь, нарисованная скудным солдатским воображением: теплое море, холодное шампанское «Искра», шикарный гостиничный номер с круглой кроватью посередине, застеленной тигровым покрывалом. Такие кровати он видел на журнальных картинках и по телеку. И еще ванна, пускающая пузырьки. А дальше отъезд из страны по заграничному паспорту, который обещал сделать Омар. Короткий отдых на турецком побережье, а затем – прямой наводкой на Кипр, где Голутвин присмотрит недорогой домик у моря. Он окончательно забудет вкус тройного одеколона и шмурдяка, который привык лакать, подписав трехгодичный контракт на службу во внутренних войсках. Забудет вкус прогорклого масла, перележавшего на складе все сроки годности, столовку, кишащую крысами, убогий быт военнослужащего.