Прыжок в ничто. Звезда КЭЦ - [28]

О «ГРОБАХ» И О ТОМ, ЧТО ПОЯВИЛОСЬ НОВОГО В СТОРМЕР-СИТИ, ПОКА ГАНС СИДЕЛ В ШАРЕ

К стеклянной стенке шара со стороны улицы подошла девушка в меховом коротком пальто и заглянула внутрь. В центре вращающегося шара за небольшим столом, склонившись над книгой, сидел юноша.

«Приехали пассажиры», — подумал Ганс, увидев девушку. Он посматривал на нее всякий раз, когда шар поворачивался в ее сторону. Амели — это была она — удивлялась, как это у него не закружится голова.

У Ганса в первое время действительно кружилась голова, и даже настолько сильно, что он хотел уже просить Винклера выпустить его из вращающейся тюрьмы. Но Ганс был сделан из хорошего материала. «То ли придется еще пережить в ракете! Надо привыкать ко всему».

И он привык. Главное — не смотреть сквозь стенки шара на улицу, чтобы не замечать движения. Его крепкий организм быстро приспособился к необычайным условиям существования. Больше месяца провел он в шаре, питаясь плодами и овощами оранжереи. И растения, и он сам, и животные находились в хорошем состоянии. Правда, для его молодого организма одной лишь растительной пищи было недостаточно, и он порядочно похудел за это время, но никакого недомогания не чувствовал. Хорошо шли и его занятия. Он далеко продвинулся вперед в своих математических познаниях, аккуратно вел запись различных наблюдений, сделал много интересных выводов. Винклер и несколько раз Цандер «навещали» его — подходили к шару и разговаривали по телефону. Но все же ему отчаянно надоело это добровольное заключение. Он был молод, ему хотелось движения, разнообразия впечатлений, живой, практической работы.

И Винклер вчера обрадовал его, сообщив, что сегодня этому заключению придет конец. Круговорот веществ оправдал себя, все шло так, как предполагали и высчитали Циолковский и Цандер. И нелегкий опыт можно было окончить. Вчера же Винклер сообщил Гансу о том, что в Стормер-сити уже едут пассажиры предстоящего полета. Постройка ракеты за этот месяц сильно подвинулась вперед, хотя до окончания было еще далеко.

— Какую работу вы теперь мне поручите? — спросил Ганс Винклера.

Фингеру очень хотелось работать «поближе к ракете», но Винклер разочаровал его:

— Ты будешь работать на постройке радиостанции. Это очень ответственный участок.

— Придется стать радистом, — не очень весело ответил Ганс.

— Тебя ждет более интересная работа, чем ты представляешь, — утешил его Винклер.

Как бы то ни было, Ганс скоро оставит этот шар.

К девушке подходит Винклер и, о чем-то разговаривая с нею, указывает на Ганса. Она смеется. Вот Винклер подходит к рычагу и поворачивает его. Шар начинает вращаться все медленнее. И, странное дело, Ганса охватывает все усиливающееся головокружение. Когда шар остановился, Гансу показалось, что он быстро завертелся. Приступ головокружения был так силен, что Ганс принужден был уцепиться за стол, чтобы не упасть.

— Вот до чего закружился, бедняга! — услышал он над собой голос Винклера. Механик положил руку на плечо своего помощника.

Но Ганс пришел уже в себя и попытался подняться.

— Сейчас все пройдет, — сказал он, улыбаясь и глядя на Амели.

— Ну-ка, покажи нам, как ты здесь жил, — сказал Винклер и, повернув рычаг, вновь заставил шар вращаться.

Не один Ганс почувствовал себя скверно во время остановки движения. Все животные с боковой стенки упали на «пол» и начали судорожно двигать ногами, лежа на боку или на спине. Птицы хлопали крыльями и отчаянно кричали. Растения сразу обвисли, опустили свои стебли и ветви, словно мгновенно увяли. Остановка движения для обитателей шара была настоящей катастрофой.

Но как только Винклер вновь привел шар в движение, все ожило и стало на место: горизонтально протянулись растения, животные забрались на боковую стенку и чувствовали себя так устойчиво, как их собратья в обычных крольчатниках и курятниках. От головокружения Ганса не осталось и следа. Зато вновь прибывшие чувствовали себя не очень хорошо, особенно Амели. Она с трудом подавляла головокружение и постаралась пройти к центру шара. Но ее так отклоняло в сторону, что, не приди на помощь Винклер, девушка, наверно, упала бы. Она шла словно против сильного ветра, преодолевая невидимое препятствие. И та же невидимая сила уже подгоняла ее, когда она возвращалась от центра к стенке шара.

— Это очень забавно, — сказала она, — но я бы здесь не вынесла и часа.

Винклер остановил вращение шара и, когда все вышли наружу, вновь привел его в движение.

— Шар сделал свое дело, и его, в сущности, можно было бы остановить. Но пусть вертится, будем показывать его новым акционерам. А тебе, Ганс, придется пройти через новое испытание, если, разумеется, ты на это согласишься. Правление общества решительно запретило мне и Цандеру лично принимать участие в опытах, которые могут представить хотя бы некоторую опасность для жизни. И как Цандер ни уверял, что никакой опасности нет, ему запрещено было подвергать самого себя испытанию. А добровольно никто другой не соглашается; охотников не нашлось ни среди служащих, ни даже среди индейцев и других цветных рабочих. Даже и те из них, которым приходится летать на «чертовой подкове», с трудом соглашаются на риск.