Прыжок в бессмертие - [8]

— Мама, ешь пирожки. Они уже совсем холодные, — Джен тихо тянула Солидад за рукав, — и перестань, пожалуйста, думать о своей противной работе.

— О, мой дружок, это не так просто.

— Ну, тогда расскажи еще какой-нибудь случай, чтобы я могла утешить тетушку Сильвию. Она говорит…

— Моя маленькая Джен, запомни, быть женщиной ничуть не хуже, чем быть мужчиной. Просто это значительно труднее.

— А тетушка Сильвия говорит…

— Тетушка Сильвия просто любит поворчать. Пожилым людям уже недостает сил для всего, что называется жизнью, и они начинают ворчать. Тетушка Сильвия хорошо знает, что женщиной быть хоть и несколько труднее, но зато куда интереснее. Однако мы с тобой заболтались. Давай-ка скорее покушаем и уберем посуду. Вон у тебя еще полная тарелка.

Джен сделала недовольную гримаску и поудобнее устроилась на стуле.

— Не торопись, мама. Расскажи лучше, спасли уже этих полярников? Ты мне вчера начала рассказывать, да я заснула.

— Я не хочу, чтобы ты снова переутомилась.

— Нет, мама, я сегодня чувствую себя совсем хорошо. Рассказывай, светло-бирюзовые глаза Джен блестели от удовольствия. — Вчера ты сказала, что самолет с учеными из Франции потерпел аварию в Антарктиде. А я подумала, что у меня нет ни одной почтовой марки этой страны, и стала дремать. Ты не сердись. Мне очень жаль этих людей. Хорошо, что я не знаю еще, как они выглядят, а то мне было бы жалко их еще больше. Их уже нашли?

— Нет, Джен, еще нет. Но ищут летчики Соединенных Штатов Америки и Канады, Англии и России… И найдут. В этом районе Антарктиды несколько дней бушует снежный буран. Как только он кончится, кто-либо из летчиков увидит приземлившийся самолет французов, и их найдут. Обязательно. В Антарктиде такие случаи уже бывали.

Резкий длинный звонок заставил Солидад вздрогнуть от неожиданности. Ее испуг немедленно отразился в глазах Джен. Девочка в мгновение ока соскочила со стула и подбежала к матери.

"Кто это? — пронеслось в голове Солидад. — Неужели…"

Снова длинный звонок. Солидад легким движением отстранила от себя Джен и пошла к входной двери.

Жизнь всегда богаче любого воображения. Может быть, поэтому Солидад в глубине души не очень удивилась, когда увидела на пороге молодого полицейского офицера. Тот прикоснулся к козырьку фуражки:

— Вы Солидад Альварес из института Росси?

— Да. Что вам угодно?

— Мне поручено доставить вас немедленно в институт. Через пятнадцать минут мы должны быть уже на Диагональ Норте.

— Что-нибудь случилось с Росси?

— Синьора, не теряйте времени, мой автомобиль ждет вас у входа в дом.

— Скажите, когда я смогу вернуться? Я оставляю дома одну малолетнюю дочь.

— Я могу вам сказать только, что через четырнадцать минут мы должны быть на Диагональ Норте.

Солидад бросила быстрый взгляд на физиономию этой двуногой машины — с каждой фразой глаза полицейского становились все более оловянными и все больше выдвигался вперед квадратный подбородок. Если попытаться узнать еще что-либо, то потеряешь время и он не захочет потом задержаться у дома тетушки Сильвии, а Джен, оставшись в квартире одна, будет очень волноваться. Солидад кинулась в комнату, поцеловала дочку, пообещала прислать ей тетушку Сильвию и выскочила на лестничную клетку.

— Едем, только по дороге мне нужно будет предупредить знакомую, чтобы она пришла к дочери.

Вместо ответа Солидад услышала, что металлические пластинки на сапогах полицейского застучали быстрее о каменные ступени лестницы. Еще через минуту черная полицейская машина сорвалась с места и очутилась в водовороте улицы.

В вечернее время на центральных магистралях Буэнос-Айреса автомашины, словно призовые лошади на бегах, ни за что не хотели уступать друг другу первенство. Но разобрать в этом водовороте, кто кого обгоняет, было Невозможно. На перекрестках визг тормозов, скрежет покрышек об асфальт, неожиданные световые броски фар пугали Солидад, но она утешала себя мыслью, что это пережить легче, чем, стоя на перекрестке в ожидании возможности перехода, слушать экстренные сообщения о политических новостях.

Полицейский остановил машину. Но тетушки Сильвии не оказалось дома. Солидад, настрочив на скорую руку записку в несколько слов, просунула ее в щелку двери.

Квадратный подбородок полицейского стал на место только тогда, когда он доставил Солидад в кабинет Росси и, ткнув пальцем в большой экран видеотелефона, сказал:

— Через одну минуту вы будете говорить…

На экране появилось крупное лицо Байлоу. Солидад много слышала об этом человеке, видела его снимки в журналах и газетах, но так, "лицом к лицу", ей сталкиваться с Байлоу не приходилось. Бесцветные глаза Байлоу и брезгливо поджатые губы внушали безотчетный страх к нему. Выдержав довольно значительную паузу, Байлоу властным голосом спросил:

— Мы с вами одни?

— Да, полицейский, доставивший меня, вышел.

— Полицейский? — Байлоу поморщился. — Когда у вас в стране поймут, что применять палку можно только там, где ее уже нельзя не применить?

Солидад решила промолчать. К ней начало возвращаться самообладание. Вопрос, собственно, к ней не относится, ну что, в самом деле, она может сказать Байлоу о порядках в этой стране?