Прыжок - [58]

Результат превзошел все мои ожидания. Здоровяк, поняв, что я что-то задумал, рванул в мою сторону, но не успел. С острия моего меча сорвался маленький смерч, закрутивший в себя мусор с мостовой, и, расширяясь по мере удаления, ударил в Дрома. Тяжеленного мужика приподняло над дорогой и шваркнуло о стену дома. Со стены осыпались побелка и глина, а с крыши упало несколько кусков дранки. На шум, устроенный нами, никто из местных жителей не появился. Оно и понятно: моя хата с краю, ничего не знаю. Так, надо валить в темпе отсюда, на этот тарарам могут и стражники заявиться, тем более они обычно появляются под конец заварух. Наказать победителей и убрать трупы. Грозный грабила лежал на мостовой, как куча тряпья, и стонал. Надо же, не сдох, сейчас поправим. В теле появилась слабость, словно после очень большой физической нагрузки, но отдыхать будем дома. Дошагав до Дрома, взмахнул мечом, и клинок легко перерубил шею, скрежетнув по камням мостовой. Голова откатилась от агонизирующего тела, заливающего все вокруг кровью. Забрал свои ножи. Теперь проверим, что там с горе-магом. Мик мне не простит, если с парнем что-нибудь произойдет. Рон оказался жив, только без сознания. Взвалив его на плечо, подумал, а что же это за штука, что активировала боевое заклятие раньше времени. К тому же решил не оставлять деньги: не я затеял свару, а они, так пусть возместят мне моральный ущерб. Нечего добру пропадать, да и не займет сбор ценностей много времени – от силы пару минут.

Положив начинающего подавать признаки жизни Рона на не залитый кровью участок дороги, поискал эту штуку на трупе Дрома и почти сразу нашел какой-то мешочек на веревочке. Закинув в поясной карман замызганный кровью мешочек, обыскал тела на предмет ценностей. Кошели бандюков также перекочевали в мою поясную сумку. Из оружия взял только нож Крысы, он же, как я понял, Гильт, хотя какая теперь разница, как его звали, сейчас это просто труп бродяги. Этого ножа при Крысе в первую нашу встречу не было, вещь явно не по нему, да и шмотки на моих старых знакомых были более качественные, чем ранее. Видимо, эти двое разжились деньгами, очень даже может быть, там же, где и амулет достали. Все это, включая свару, драку и мародерство, заняло минут десять. Десять минут, и три трупа остались остывать на мостовой. Подхватил под руку ученика алхимика, и мы, доковыляв до первого же проулка, свернули.

– Мария где живет? Надо в порядок себя привести, а то стража может остановить. У меня все в крови, надо оттереть хотя бы немного. Показывай дорогу и давай приходи в норму. Ты ученик мага или тряпка? Шевелись, – выговорил я Рону и встряхнул его за плечо.

Парень что-то раскис. В принципе его можно понять, но сейчас надо было добраться до дома, а потом пусть хандрит, сколько хочет. Стресс и прочее, вырубился, очнулся, а рядом труп без головы в кровище валяется. Видел я, как его чуть не вывернуло, когда он окончательно пришел в себя. Я уже как-то спокойней воспринимал такие зрелища, верно говорят, человек привыкает ко всему. Что поделать: или так, или самого закопают где-нибудь в канаве. Рон вроде оклемался, а может, мой выговор подействовал, но парень встряхнулся, и мы переулками вышли ко двору Марии. По пути встретили нескольких горожан, идущих по своим делам, но из-за темноты мой внешний вид не бросился в глаза.

Подворье Марии находилось в среднем городе. Рон постучал в калитку, и во дворе залаяла собака. Одна из стен одноэтажного, но добротного каменного дома выходила на улицу, там же находился вход в лавку, которая из-за позднего времени была уже закрыта.

Мария оказалась миловидной кареглазой женщиной лет тридцати пяти с каштановыми волосами и чуть полноватой фигурой. Узнав, кто пришел, она отворила калитку и, осветив нас застекленным фонарем, впустила во двор. Заметив мой забрызганный кровью «наряд», сказала:

– Молодой человек, не знаю, как вас зовут, там, во дворе, бочка с водой, умойтесь, а я закрою пса и принесу, во что вам переодеться. У вас такой же размер, как и у моего покойного мужа. Приведете себя в человеческий вид и, если захотите, расскажете, что с вами случилось. Рон, пойдем, возьмешь фонарь и посветишь своему товарищу.

Спустя минут двадцать мы сидели в доме у Марии и пили горячий отвар из корня цикория. У Марии было двое детей – сыновья-погодки: одному семь, а другому – восемь с половиной. Когда мы пришли, они уже спали. Что посчитал нужным, я поведал ей о стычке, но не все. О том, что последнего грабителя одолел при помощи магии, не сказал. Ученик алхимика окончательно пришел в себя и растрепался о том, что на Дрома не подействовала магия и что я забрал вещицу с трупа. Пришлось показать отмытый от крови амулет, а то, что это магическая вещица, я понял, еще когда снимал с тела кожаный мешочек. В нем чувствовалась магия. То же самое сказала и Мария, подержав его в руках. Рон спросил насчет корня мандрагоры, и женщина ответила, что у нее немного есть в оранжерее. Они договорились о цене, и Мария набрала мешок корней и отправила нас восвояси.

В среднем и верхнем городе, хоть и не часто, но попадались фонари, освещающие улицы. Стали встречаться наряды стражи. Один из нарядов, проходя мимо нас, громко обсуждал случай в портовом квартале. Из их разговора стало понятно, что трупы нашли. Все списали на разборки местного криминала. «Ну вот и отлично», – обрадовался я и вздохнул с облегчением. Никто нас не останавливал, и мы без приключений добрались до дома Микара. Парень потащил мешок к алхимику, а я, завалившись в свою комнату, забылся сном: усталость и нервное напряжение никуда не делись.