Прыжок - [218]

Донна тяжело вздохнула.

— Я прекрасно понимаю, о чем вы говорите, но просто хочу знать: какого черта ничего не вышло?

— Модем больше не работает. Кто-то нам помешал, врубился в нашу линию. Нам пришлось остановиться. Посылать товар по телефону — это здорово, но мы поняли, что часть его уходит на сторону. Кто бы это ни делал, он поставил своей задачей систематически влезать в нашу систему. Это может быть и правительство. Но я так не думаю. Это может оказаться Интерпол: они с недавних пор вынюхивают насчет детского порно. Однако я думаю, что на нас наехал какой-то сутенер, хакер, черт бы его побрал! В любом случае, как вы знаете, мы приостановили все ненадолго. Но Джек собирается установить другой канал — с Мальдив. Мальдивский канал заработает через несколько недель. Джек также собирается снабдить канал с таким количеством паролей, что потребуется Эйнштейн, чтобы разобраться в них, мать его! Я думаю, проблема с Интернетом. Иногда мы подключаемся к главному компьютеру сами; у нас есть там кое-какие контакты. Только нужно, чтобы наши собственные контакты стали более труднодоступными. Это мы и попытались сделать. Система с Мальдив будет посылать все прямо в Германию. Мы полностью обойдем Лондон, и это только к лучшему. Мы все оставим в руках семьи Краутц, а сами попросту будем получать деньги.

— Когда возвращается Стефан?

— Сегодня или завтра. Все зависит от обстоятельств. Я ненавижу, когда они уезжают на охоту. Честно говоря, меня от этого мутит. Я терпеть этого не могла, когда жила в Таиланде. Но мужчинам это нравится. Они шастают по горам в поисках девочек, а на чайных плантациях полно грязнух, которые только и ждут, чтобы их купили за несколько монет. Мы держим их год, а потом приезжают их отцы и либо договариваются с нами, либо забирают девочек домой. Они такие странные, эти азиаты, вы же понимаете. Они готовы продать собственных бабушек за несколько рупий. Я думала, что всего уже навидалась в Таиланде. И на Филиппинах это уже привычное дело. Но там это тянулось годами. А здесь это всем в новинку, и люди из шкуры выпрыгивают, лишь бы отдать нам своих детей. Они такие безобразные шлюшки! В большинстве своем — именно такие. По крайней мере, в Таиланде девочки хорошенькие, а их миловидность приносит дополнительные деньги. Здесь же у них вид умирающих с голоду, и у них гноятся глаза. Я трачу больше денег на мазь «Золотой глаз», черт бы ее побрал, чем им на еду! — И Кэнди хрипло расхохоталась.

У Донны возникло желание ударить женщину, что сидела перед ней. Она ждала, пока Кэнди справится с приступом кашля. И заметила, как та сплюнула какой-то сгусток в носовой платок.

— А как идут дела здесь?

Кэнди никак не могла остановить кашель — и она сделала большой глоток воды из стакана.

— Нормально. Недавно к нам приезжали легавые из местных, но мы быстро умаслили их. Парочка девочек постарше и тысяча рупий в неделю их вполне устроили. Но вы должны понять, дорогая: здесь на многие вещи люди закрывают глаза. Кастовая система похожа на ту, что есть в Таиланде. Бедных здесь используют и оскорбляют. Это самый низкий класс. В любом случае они все верят в реинкарнацию. И уверены, что в следующей жизни будут богатыми шлюхами. Поэтому без задней мысли мирятся со своей судьбой. В большинстве своем они невежественны, как куча дерьма.

— Верно! — Одним этим словом Донна поставила Кэнди на место — на соответствующий уровень.

Кэнди посуровела.

— Послушайте, вы, миссис Высокопоставленная Брунос! Ваш старик не мог дождаться того момента, когда смог договориться с нами. И с некоторых пор мы ему хорошенько наподдавали. Я уверяю вас: он тоже в этом участвует. Так что нечего вам тут сидеть и смотреть на меня сверху вниз, леди. Я делаю то, что делаю, потому, что другого не знаю и не умею. Но я не оправдываюсь ни перед вами, ни перед кем бы то ни было. Вы сейчас здесь потому, что все это выплыло наружу. И денежки ваши тают. Так что нечего ставить себя выше меня и моих родных, я этого не потерплю! Вам надо было предоставить долбаному Стефану или Пэдди со всем этим разбираться, дорогая, если вы сами не можете справиться.

— Или Дэви Джексону. — Донна усилием воли обрела душевное равновесие. — При всем моем уважении, Кэнди, мне ведь не обязательно должно нравиться то, чем мы занимаемся, не так ли?

Женщина расслабилась на стуле и вздохнула.

— Совсем не обязательно. Полагаю, вам это нравится не больше, чем мне. Но, как говорит Джек, если не мы будет это делать, то будут другие. По крайней мере, я тут приглядываю за детьми, забочусь о них. Я не держу этих малышей в рабстве или в крепостной зависимости. Вы знаете, в Таиланде есть бордели, где детей все время держат прикованными к постели. И к ним за день приходят по десять или даже больше мужчин. Когда несколько лет назад я была в Бангкоке, бордель недалеко от нас загорелся, и все маленькие девочки погибли. Они там сгорели заживо, потому что были прикованы к кроватям. Это разбило мне сердце. Нет, здесь девочкам не так уж плохо. Я никогда не держу их дольше восемнадцати месяцев. Или, скажем, двух лет. После такого срока даже юные начинают выглядеть потрепанными…