Прыжок через невозможное - [53]

«А что, если застрянем? — пронеслась тревожная мысль. — Придется тогда вызывать резервный паровоз и по частям втаскивать состав на подъем. Все движение на участке застопорим…»

Распахнув дверцы, Сергей заглянул в топку. Раскаленная поверхность угля была неровной. То там, то здесь виднелись утолщения, а в провалах уже спекались темные пятна злокачественной опухоли шлака.

— Что там у вас с углем такое? — недовольно крикнул Сергей, обернувшись к Брежневу и Телегину.

— Все в порядке, Сергей Иванович, — подскочил к распахнутой топке Алексей. — Стокер полным лотком уголь захватывает.

— Как же все в порядке, если в топке угля не хватает? И потом, сам взгляни, каким неровным слоем он лежит, — стараясь сдержать раздражение, проговорил Сергей.

В отверстие контрбудки выглянул и Телегин, черный от угольной пыли.

— Самолеты над нами! — дрогнувшим голосом крикнул он и торопливо спустился с тендера в будку машиниста.

— Закрой топку, — коротко приказал Сергей Брежневу и подал сигнал воздушной тревоги поездной бригаде.

В грохоте поезда Сергей не слышал шума авиационных моторов и увидел самолеты только тогда, когда они тускло блеснули в свете луны, разворачиваясь и ложась по курсу поезда. Их было три или четыре. Довольно низко спустившись над поездом, они с оглушительным ревом пролетели вдоль него.

«Может быть, это те, что бомбили Низовье, и у них не осталось бомб?..» — с робкой надеждой подумал Сергей.

Но в это время вспыхнула почти над самым паровозом осветительная ракета и все вокруг стало видно как днем. А поезд все еще шел на подъем, и ход его уменьшился почти вдвое.

Бросив торопливый взгляд на манометр, Сергей снова высунулся в окно будки, отыскивая самолеты, но тут один из бомбардировщиков с пронзительным, тошнотворным визгом, слышным даже сквозь грохот поезда, пошел в пике. Сергей невольно спрятал голову в будку, но бомбардировщик лишь прострочил вдоль поезда длинной очередью трассирующих пуль. Слышно было, как прошили они будку машиниста, чуть не задев котельную арматуру.

«Значит, это в самом деле те, что были в Низовье», — решил Сергей и крикнул кочегару:

— Ты куда это прячешься, Телегин? А ну, живо на тендер!

Телегин неохотно полез на тендер, боязливо задирая голову в страшное небо.

— Нечего ворон считать! — снова прикрикнул на него Доронин. — Возьми сейчас же шланг и хорошенько смочи уголь водой. Разве Алексей не объяснил тебе, что нужно сделать?

Самолеты еще несколько раз пикировали на поезд, обстреливая его из пулеметов, и наконец улетели. Осветительная ракета, все еще висевшая в небе, была теперь позади и уже не сверху, а сбоку освещала эшелон. Рожденные ею длинные густые тени паровоза и вагонов торопливо бежали по откосу железнодорожного полотна, слегка опережая поезд.

Одна беда миновала, и Сергей вздохнул с облегчением, но, взглянув на манометр, снова помрачнел. Стрелка его упала еще на несколько делений.

— Никогда еще подъем не пожирал у нас столько пара, — с тревогой проговорил Брежнев. — Да и скорость сильно снизилась. Ох, не засесть бы!..

— Хватит охать, Алексей! — зло оборвал его Доронин. — Это ведь по твоей вине сел пар. Лень было на тендер подняться, за Никифором посмотреть!

Раздраженно отвернувшись от Брежнева, Сергей высунулся в окно будки, подставив разгоряченную голову холодному ветру.

А Алексей полез на тендер и, заметив, что кочегар поливает уголь из шланга, только тут сообразил, в чем дело.

— Ты что же, Телегин, только сейчас начал уголь смачивать? Объяснял ведь тебе, что сухой и мелкий при сильной тяге выносит прямо в трубу, а смоченный аккуратно на колосники ложится. Видно, здорово тебя фашистские самолеты напугали — аж память отшибло!

— Так ведь разве сообразишь, что к чему, в такой кутерьме… — виновато признался Телегин.

— Мало ты еще под бомбежками бывал, — усмехнулся Брежнев, забыв, что и сам только что дрожал от страха. — Вот погоди, поездишь с нами еще месячишко, перестанешь на этих стервятников внимание обращать. А теперь ступай на манометр полюбуйся. Это по твоей милости упала так его стрелка. Кстати тебя Сергей Иванович поблагодарит за доблестное несение службы. У него сейчас для этого настроение подходящее.

Телегин, опершись на лопату, остановился посреди тендера в нерешительности. Он растерянно улыбался, втайне надеясь, что Брежнев шутит, посылая его к машинисту, которого Никифор немного побаивался.

— Иди, иди! — неумолимо повторил Брежнев, но в это время ухо его уловило изменение ритма отсечки пара в цилиндре паровоза. Локомотив, будто вздохнув с облегчением, задышал шире и свободнее. Мгновенно забыв о проштрафившемся кочегаре, Алексей спрыгнул с тендера в будку машиниста с радостным криком:

— Взяли! Взяли-таки этот чертов подъем!

Мнение генерала Привалова о майоре Булавине

Прочитав телеграмму Булавина, генерал Привалов задумчиво покачал головой.

— Да, положение сложилось замысловатое…

Заложив руки за спину, он тяжело прошелся по кабинету, слегка припадая на левую ногу.

Полковник Муратов, сидевший в его кабинете, сочувственно подумал:

«Опять, видно, дает себя знать старая рана…»

— Мне думается, однако, — продолжал рассуждать вслух Привалов, — майору Булавину следует предоставить свободу действий. Он умный, осторожный человек, обстановку у себя на станции знает лучше нас с вами, пусть же и предпримет то, что подсказывает ему эта обстановка.