Прыжок через фронт - [8]
На исходе дня Каплун, получив рапорты от командиров разбросанных по лесу отрядов, сообщил Центру: положение сложное, бои не прекращаются, бригада маневрирует по лесу…
В свойственной ему иронической манере комбриг радировал:
«Мы немцам очень понравились: часто ходят к нам в гости, приезжают даже на танках. Добрались до штаба, рядом с посадочной площадкой. Вчера сожгли все землянки. Боеприпасы мы все съели — осталось полсотни минометных мин».
Ссылаясь на невозможную обстановку, Каплун несколько раз снова просил Центр разрешить ему уйти с бригадой из этого проклятого и опасного Михеровского леса. Немцы начали обносить урочище колючей проволокой. Центр неизменно отвечал: «Сначала отправьте польских представителей на Большую землю».
Командирам отрядов — Козубовскому, Васинскому, Стовбе, капитану Сазонову, Дежурко, Францкевичу — комбриг сказал:
— Мы с вами воюем тут третий год, с самого сорок первого, а может, и не было у нас важней задания, чем переброска польских товарищей через линию фронта. Это приказ Москвы, государственной важности задание! Выполнить его для нас дело чести.
Козубовский знал от комбрига, что отправка польской четверки на Большую землю — важнейшее правительственное задание. Приказ комбрига гласил: «Беречь польских товарищей как зеницу ока!»
В лес продолжали наведываться немцы и венгры. Над лесом, стрекоча, кружили «рамы». Партизаны уже давно не жгли костров, питались всухомятку. Только штабной повар разжигал бездымные костры, чтобы сварить горячий картофельный суп для раненых и больных, как только улетали «рамы» и в лесу воцарялось короткое затишье. Польских представителей тоже угощали горячим супом, пока не кончились воловье мясо и картошка на лесных складах Каплуна. Тогда перешли на сухари. Все понимали, что груз с Большой земли принять нельзя — это демаскирует каплуновцев и сорвет операцию «Воздушный мост».
Илья-пророк сердится
Прифронтовой аэродром жил своей напряженной малознакомой нам жизнью. На КП полка зуммерили полевые телефоны в кожаных футлярах. Порой над командным пунктом взвивалась зеленая ракета — сигнал тревоги. На огромной высоте — шесть тысяч метров — пролетали на восток плотные группы «юнкерсов» и «хейнкелей». Мы постоянно ждали бомбежки, но «бомберы» ни разу не напали на аэродром. И слава богу — у него не было никакой противовоздушной обороны.
Все на этом аэродроме пропахло касторкой, хотя лазарет находился в ближайшем украинском селе с побеленными мазанками. Дело было не в желудочных заболеваниях, а в том, что авиаторы мазали касторовым маслом сапоги, чтобы не промокали. Особенно пахло слабительным в столовой летчиков, куда прикрепили и нас. В этой столовой было до того чистенько и уютно и так аппетитно пахло в ней украинским борщом, перебивая даже запах касторки, что радист «Вова» из зависти к летчикам пропел, поглядывая на хорошенькую официантку:
— Чаму ж я не сокол, чаму ж не лятаю… Чаму ж пятую норму не получаю!..
Никто из нас не предполагал, что мы так долго застрянем на аэродроме. Шеф-повар и тот, кажется, уже стал коситься на нас: зажились, мол. Почти никто на аэродроме не знал, кто мы и куда летим.
— Мы не можем рисковать секретностью операции, — объяснил нам подполковник Орлов-Леонтьев. Летчики, техники, механики, авиаспециалисты — все поглядывали на нас с нескрываемым любопытством, однако нескромных вопросов не задавали.
Несколько раз высоко-высоко появлялась старая знакомая «стрекоза», войсковой разведчик «Хе-46», и каждый раз у нас замирало сердце: неужели пронюхали про наше задание! Или — случайный гость, обычная авиаразведка и аэрофотосъемка?..
Каплун приказал своей разведке пустить по подлесным деревням слух, что потрепанная партизанская бригада, разбившись на мелкие группы, просочилась сквозь немецкие заслоны и ушла из Михеровского леса на запад, что лишь отдельные подразделения не смогли вырваться из леса… Чтобы подкрепить этот слух, Каплун запретил партизанам появляться в подлесных деревнях, прекратил все боевые операции в районе леса, поддерживал связь лишь с самыми надежными связными в населенных пунктах, рассредоточил отряды — в бригаде их было шесть.
Козубовский подготовил в укромных местечках сухой смолистый хворост для четырех костров, которые предстояло выложить по краям поляны, подобрал пункты для пулеметных гнезд со стороны села Ляховцы и местечка Малориты, Всю посадочную площадку предстояло оградить заслонами.
Казалось, «стол» для самолетов готов. Дело за самолетами.
Воздушный рейд во вражеский тыл всегда задача со многими неизвестными. Главный штурман авиаполка тщательно рассчитал время вылета, проложил маршрут в стороне от аэродромов врага и крупных населенных пунктов с сильной противовоздушной обороной, над районом, в котором действовали партизаны, с тем чтобы партизаны могли спасти пассажиров самолетов, если их собьют немцы. Нам предстояло перелететь линию фронта на максимальной высоте, дабы избежать зенитного огня противника. Центр договорился с партизанами Каплуна о световых ориентирах: четыре костра квадратом по краям посадочной площадки. Поскольку каплуновцам не приходилось прежде принимать самолеты с посадкой в бригаде не нашлось сбитых летчиков, которые могли бы проследить за правильностью подготовки посадочной площадки, Центр передал комбригу подробный перечень правил и требований, предъявляемых к посадке легкомоторных самолетов в тылу врага. Наконец Каплун сообщил о полной готовности к приему самолетов.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности и разведки СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Алексей Сергеевич Азаров: Где ты был, Одиссей? 2. Алексей Сергеевич Азаров: Дорога к Зевсу 3. Овидий Александрович Горчаков: Вызываем огонь на себя 4. Овидий Александрович Горчаков: Лебединая песня 5. Александр Артемович Адабашьян: Транссибирский экспресс 6. Алексей Сергеевич Азаров: Островитянин 7.
Писатель Овидий Александрович Горчаков родился в 1924 году. С семнадцати лет он партизанил на Брянщине и Смоленщине, в Белоруссии, Украине и Польше, был разведчиком.В 1960 году вышла повесть Горчакова «Вызываем огонь на себя», а вслед за нею другие рассказы и повести на военную тему. Новая повесть писателя «Максим» не выходит на связь» написана на документальной основе. В ней использован дневник палача-эсэсовца Ноймана, который в своих мемуарах рассказал о безвестном подвиге советских партизан. Овидий Горчаков поставил перед собой цель — узнать судьбы героев и начал поиск.
В повести «Вызываем огонь на себя» показана деятельность советско-польско-чехословацкого подполья, которым руководила комсомолка Аня Морозова.
Эта книга — правдивая и трагическая история о героине Великой Отечественной войны советской разведчице Анне Морозовой.Повесть «Лебединая песня» раскрывает неизвестную прежде страницу из жизни Анны Морозовой и ее боевых товарищей, которые в неимоверно трудных условиях вели разведку непосредственно в районе главной ставки Гитлера.
Эта книга — единственная в своем роде, хотя написана в традиционной манере автобиографической хроники на материале партизанской войны в Белоруссии, известном читателю прежде всего по прозе Василя Быкова. «Вне закона» — произведение остросюжетное, многоплановое, при этом душевная, психологическая драматургия поступков оказывается нередко увлекательнее самых занимательных описаний происходящих событий. Народная война написана на обжигающем уровне правды, пронзительно достоверна в своей конкретике.Книга опоздала к читателю на сорок лет, а читается как вещь остросовременная, так живы ее ситуации и проблематика.
Приключенческая повесть о работе советского разведчика в тылу врага в годы Великой Отечественной войны. В основу некоторых боевых эпизодов положены действительные события, участником которых был сам автор.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Биографический очерк о географе и социологе XIX в., опубликованный в 12-томном приложении к журналу «Вокруг света» за 1914 г. .
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.