Прыткая особа - [4]

Мелихов поднялся, галантно поцеловал руку своей подруге детства и даже проводил до спальни. После этого вернулся за столик.

— Вы, я вижу, далеко не в восторге от нашего сотрудничества? — улыбнувшись, обратился он ко мне.

— Как вы догадались? — Я подалась вперед.

Он рассмеялся.

— Перестаньте. Ну что вы, в самом деле? Я ведь не сделал вам ничего плохого.

— Вы нашли ко мне лазейку. Это нечестно.

— Я ничего не искал, поверьте.

— Ладно, — я махнула рукой. — Теперь это уже не имеет никакого значения. Вы слышали, что я согласна?

— Да, слышал. Но мне бы очень хотелось, чтобы вы изменили и свое отношение тоже.

— Этого не в силах заставить меня даже моя тетя.

— Обещаю, эта работа нисколько вас не затруднит, — сказал он.

— Именно это меня и беспокоит, — парировала я.

— Что?

— Бессмысленность всей этой затеи.

— Ну почему же бессмысленность?

— Я не вижу конкретных противников, от которых следовало бы защищать вашу дочь.

— Противники есть, — выдал он.

— Даже так? — я заинтересовалась. — Кто же они?

— Мне не хотелось бы называть их сейчас.

Ничего себе номер. Андрей Вениаминович нанимает меня в охрану своей дочери и не ставит в известность о людях, против которых мне предстоит работать.

— То есть как это? — не поняла я.

— Это мои противники, — пояснил Мелихов. — К Оксане они не имеют никакого отношения. И даст бог, не будут иметь. Но перестраховаться никогда не лишне.

Положительно, Мелихов что-то скрывал от меня. Я это чувствовала. Какой-то немаловажный факт.

— Ладно, — решила я. — Давайте уточним кое-какие детали.

— Давайте, — согласился он, явно довольный тем, что я сменила тему.

— Насколько я понимаю, ваша дочь не из тех, кто постоянно сидит дома. Так?

— Совершенно верно, — вынужден был признать он. — Скажу вам по секрету, мне даже кажется, что она ведет слишком беспорядочный образ жизни.

Этого мне еще только не хватало.

— Похвально, — сказала я.

— Хотя, повторяю, может быть, мне это только так кажется, — сразу же поправился он, видимо поняв, что сболтнул лишнего.

— Где она обычно бывает? — продолжила я. — Вы можете назвать места, которые она посещает наиболее часто?

— Нет, не могу, — ответил он. — Она не рассказывает мне. Знаю только, что любит ездить во всевозможные рестораны и ночные клубы.

Час от часу не легче. Ну как, по-вашему, я смогу охранять человека в местах такого скопления людей, да еще при условии, что она этого не хочет?

— Друзья у нее есть? — задала я очередной вопрос.

— К сожалению, есть.

— Почему «к сожалению»?

— Не с теми людьми она общается, с кем мне хотелось бы.

— Знаете кого-нибудь из них?

— Знаю одного.

— Кто он?

— Некто Искандеров. Кажется, Виктор. У Оксаны вроде бы с ним серьезные отношения, если можно так выразиться. — При этих словах Мелихов состроил недовольную гримасу. — Единственное, на что я надеюсь, это то, что она не выйдет за него замуж.

— Почему такая антипатия к молодому человеку? — поинтересовалась я.

— Оболтус он, — изрек Мелихов.

— Даже так?

— Конечно, — уверенно произнес он. — Нигде не работает, не учится. Шалберничает только, и все.

— На что же он существует?

— На родительские капиталы.

— Так он из богатой семьи? — уточнила я.

— Какое там! — прыснул Андрей Вениаминович. — Тянет из родителей последние жилы: а те ни в чем не могут отказать единственному чаду.

— Сколько же ему лет?

— Что-то около двадцати семи, — ответил Мелихов.

— Прилично уже, — протянула я.

— Еще бы! Я и говорю, великовозрастный оболтус. А Оксанка, не дай бог, за него замуж выскочит.

— От Искандерова тоже должна охранять? — сыронизировала я.

Он оценил мой юмор и в тон ответил:

— Если удастся оградить ее от него, я буду только признателен.

— Еще один вопрос, — я вновь стала серьезной. — Какие у вас отношения с дочерью?

— Хорошие, — ответил Андрей Вениаминович и тут же добавил: — Если не считать, конечно, наших извечных споров о ее безопасности. Но об этом я уже говорил…

Я задумалась. По всему выходило, что я фактически нанимаюсь в няньки. Девушке никто не угрожает, покушений на нее не готовят, и единственный человек, от которого ее следует охранять, — это ее дружок-бездельник. Ничего не скажешь. Заманчивая перспектива.

— И последнее, — закруглилась наконец я с вопросами. — Когда мне приступать к работе?

— Я сейчас же могу отвезти вас к ней, — с готовностью отреагировал Мелихов.

— Буду вам крайне признательна, — я выдала ему одну из своих наигранных улыбок.

Не теряя времени на раздумья, Андрей Вениаминович отставил в сторону чашку и поднялся с кресла. Я проделала то же самое.

Затем прошла в свою комнату и собрала все необходимое снаряжение. Побросав в сумку также предметы ежедневного обихода, вернулась обратно.

— Я готова, — сообщила Мелихову.

— Прекрасно, тогда едем.

С тетей я не стала прощаться намеренно. Это была, так сказать, маленькая месть.

Мы втроем вышли из квартиры, и я закрыла дверь. «Синяя майка» моментально побежал вниз по лестнице, проверяя безопасность каждого этажа, а я, Мелихов и «желтая майка» спустились на лифте.

Водитель Андрея Вениаминовича сидел в машине.

— Отправляемся, Николай, — бросил на ходу Мелихов, и мы все загрузились в салон.

Николай тоже зашевелился на своем привычном месте и, не оборачиваясь, спросил: