Прыгун - [27]

Берега, сложенные из мелкого камня, полнились телами и зонтиками. Черные фигурки торговцев прыгали по пустующим клеткам, разноголосо предлагая холодное пиво, сушеную рыбу и золотую кукурузу.

Был утренний бар, где полумрак съел возможную видимость далее трех метров. Металлические конструкции генерировали образы барной стойки, клиентских посадочных мест, металлических ступеней, соединяющих первый этаж со вторым. Мерцало энное количество плоских экранов, где круглосуточно и наглядно транслировались актуальные тенденции моды. Электронный бит, рикошетя от многочисленных плоскостей, шрапнелью басов поражал нервные уши редких в это время посетителей.

В последнее время я превратился в завсегдатая. Здесь в утренние часы отпивали кофе редкие гости, в обеденное время возникал острый дефицит посадочных мест, вечером вообще было не протолкнуться, а ночью разворачивалась дискотека суховатой электронной музыки. Собирался разнообразный люд на ритуальные танцы в честь некоего современного языческого бога.

Моей основной пищей, как материальной, так и духовной, частым спутником, своего рода атмосферой, в то неожиданное время оказался необузданный зеленый напиток — абсент. Он окрашивал в свои болотные тона мой флегматичный замкнутый досуг. Тогда на фоне общего эмоционального штиля, того, что бывает перед диким штормом, рождались порой взрывные извержения чувственных вулканов.

Действо обычно начиналось так: рано утром, плавный донельзя, в шортах и шлепках, я вплывал во всегда распахнутые двери замечательного бара.

В полумраке и прохладе лениво заказывал и дожидался металлическую посудинку с подозрительно замершей в ее естестве маслянистой жидкостью инопланетного цвета. Изредка бросал взгляд в сторону прямоугольника входа, за которым горел огнем песок, чуть дальше лизало берег фиолетовое море, и на фоне роскошных гор покоились вдали будто рисованные баржи.

Опрокинув в себя колдовскую субстанцию, я недолго маялся на пупырчатой коже дивана, прислушиваясь к стремительному путешествию абсента по заданному пути организма. Кровь нагревалась, в голове появлялась отчетливая ясность цели и значения моего тут пребывания.

Самое забавное, что никаких задач передо мной не стояло. Я приехал, озадаченный исключительной тягой к безделью, острозаточенным желанием отвлечения от ртутных паров, являющихся эхом одного человеческого существа и агрессивно парящих внутри ангара моей души.

Прочувствовав, что зеленая волна улеглась, я воспарял и с легкостью нырял в горячий прямоугольник, пересекая границу параллельных миров с необычайным воодушевлением. Душу мою переполняла радость от яркости песка, что вгрызался в мои шлепки, от обилия коричневых тел, невольно рисовавших своей загорелой целостностью фантасмагорические картины, от аляповатых вкраплений зонтов. Ощущение пламенной родственности наполняло меня точно фужер.

Счастье от осознания этой концепции, как пузырьки шампанского, отрывалось из области паха и стремилось вверх, к голове, прикосновением своим рождая новый прилив искристого тепла.

По мере приближения к постепенно зеленеющему морю пакет в моей руке раскрывался. Оттуда выпархивали полосатое полотенце, узкая фляжка с изумрудным зельем, пара концептуальных журналов «Мэнз Хэлф», пара книг, попеременно читаемых мною, колода карт, плоский блин надувного матраса, крем для загара и пачка сигарет.

Этот скарб я в вольной системе располагал на бережке, нетерпеливо поглядывая в сторону зазывно плещущихся волн.

Перед тем как осуществить бросок в параллельный мир гидросферы, я раскупоривал зеркальный металл еще одной параллели. Флегматично прикладывался пару раз, поджигая собственную кровь и с наслаждением наблюдая, как инфантильное море приобретает неотличимо абсентный оттенок. Системы координат постепенно начинали сдвигаться, образуя связь, стягивая в общий четырехмерный мир реальность суши, воды, меня и абсента. Солнце спускалось пониже, дабы сварить этот симбиоз. После чего одним прыжком я вонзался в податливое тело жидкого космоса.

Море не сразу принимает тебя.

Первые несколько дней на отдыхе я не особо стремился к купанию. Вода точно отрыгивала мое молочное тело, норовила забраться в нос, уши, легкие. Я не чувствовал себя одним целым с соленой водой, а значит, не ведал чувства безопасности, которое необходимо для состояния личного комфорта.

Прошло немного времени, плечи мои обуглились, лицо запеклось в привлекательной маске загара. Я слился с югом, я перестал быть НЛО в стране песка, солнца и поджарых ягодиц. Море ответило мне благосклонностью. Именно тогда буйки остались далеко позади.

Мы подружились.

Теперь море само показывало мне свои миры, мои руки хватались за песок глубоко под водой, пытаясь удержаться. Я висел на камнях, не торопясь всплывать. Когда мозг все же заставлял это сделать, конвульсирующее тело взметалось над водой, а перед широко распахнутыми глазами плыли темные круги.

Нередко подводный мир, выкрашенный в изумрудные тона, начинал полниться образами, характерными для земных реалий. Я видел целые города, изогнутые стержни небоскребов, растущих из тьмы в тех местах жидкого пространства, где уже не существует дна. Множество мелких деталей: светофоры и птицы, реки в море и целая жизнь, которую ткало воображение. В тот момент мысли являлись материалом, из которого экранное полотно моря плело реалистичные картины.