Прямой эфир - [13]

Беспокоясь за выпуск (в который опять было нечего ставить), и понимая, что теперь уже точно не успеет пообедать, Андреев ехал через весь город, и все сильнее злился на безумную идею, которая пришла в голову Марка Иосифовича Даянова насчет помещения под новую суперстудию. Впрочем, идея оказалась настолько неожиданной и дикой, что имела шальную возможность сбыться. Забраковав одно за другим все приспособленные для больших съемок помещения телецентра и все более-менее приспособленные для телетрансляций площадки города, Марк предложил построить студию с нуля в давно не эксплуатировавшемся здании Дома культуры радиозавода, располагавшегося на окраине города.

В эпоху позднего застоя властями города планировалось, что ДК радиозавода станет главным очагом соцкультбыта передового рабочего микрорайона. Но судьба распорядилась иначе. Еще в конце восьмидесятых массовая застройка окраин застопорилась. Бывший передовой рабочий район, ударными темпами превращался в гетто. Отличавшееся от американского Гарлема тем, что стремительно «поднявшиеся» местные криминальные авторитеты патриотично строили свои коттеджи за высокими кирпичными стенами здесь же – неподалеку от прежних родных девятиэтажек – в чистом поле, продуваемом свежими ветрами.

Злосчастный ДК, словно в издевку, носивший пафосное название «Энергия», принялся ветшать, так и не будучи введен в эксплуатацию на полную проектную мощность. Пристройки и небольшие помещения бывшего дворца активно сдавались в аренду. Здесь процветали залы игровых автоматов, оптовый склад джинсовой одежды и прочая шушера из разряда мелкого бизнеса. А по субботам все свободные площади занимала огромная барахолка видео-аудио дисков. Одного взгляда на эту выставку достижений пиратского искусства хватило бы, чтобы довести до нервного срыва представителей «Universal» или «Miramax», ибо на ступенях ДК плескался настоящий океан контрафактной продукции.

Но сегодня была пятница. И в холле ДК «Энергия» было пусто и гулко. Вторым этажом помещение опоясывал балкон, массивная лестница вела наверх, к двум запертым широким дверям в большой зал. Стас обходил круглый холл с высоченным потолком, не прекращая злиться про себя – что он здесь способен оценить? Ему бы заниматься своим непосредственным делом – верстать выпуск.

Марк, как водится, опаздывал.

– А почему обязательно в холле, а не в самом зале? – спросил Стас.

– Там потолок в аварийном состоянии, – ответил ему главный режиссер телеканала, Борис Панкрашкин. – Никто не разрешит там шоу проводить. С одними пожарными пару месяцев даром потеряем на согласованиях. А потом останется законный повод в любой момент закрыть ваше шоу, после первого же наезда на власти. Ты вообще представляешь себе, за каким лешим Марк затевает войну с губернатором?..

Стас в ответ только пожал плечами. Он недолюбливал главного режиссера. Борису Панкрашину было слегка за пятьдесят, он обладал импозантной внешностью и приятным баритоном. Из Бориса получился бы грамотный и ответственный завхоз. А вот с идеями у этого художника-неудачника было слабовато. Его основным талантом была солидность манер при обсуждении собственного гонорара да еще умение использовать в работе недорогие материалы. Марк, тем не менее, платил этой бездари приличную зарплату, и прислушивался к его баритональным заклинаниям.

– Неплохое помещение, – одобрительно изрек Борис Панкрашкин. – На балконе расставим осветительные приборы и камеры. Задник покрасим в ярко синий цвет – самый телегеничный. Зрителей рассадим амфитеатром, как в цирке вокруг арены. Я договорился, нам недорого продадут пластиковые кресла, оставшиеся после реконструкции стадиона. Сделаем небольшие трибуны для зрителей. Ряда в три? Как думаешь?

– Сколько сюда зрителей войдет? – спросил Стас.

– А сколько нужно? Человек сто войдет свободно, но тебе это надо? Представляешь, сколько мороки с таким количеством людей? Ты думал, как их подбирать? Просто дашь объявление – одни психи придут, ты с ними замаешься, они любую передачу сорвут, – рассуждал Панкрашкин, деловито обходя фойе кругом.

О подборе аудитории Стас действительно не задумывался. За все годы на местном телевидении, он всегда вел «Новости», сидя один в привычной маленькой студии и ему никогда не приходилось работать с живым залом. Он представил себе такую кучу народа, и понял, что действительно не знает, как с ними управляться. Стасу даже стало стыдно. Только что он горделиво злился на Панкрашкина за отсутствие сильных идей, а вот сам не может ему ответить на элементарный вопрос – сколько человек должно сидеть в зале?

– Не знаю, Боря, – признался он. – Думаю, аудитория должна быть разделена на две части. Эксперты и участники программы – это все люди известные и привыкшие говорить под камеру. И «галерка». Реальные люди «с улицы». Это важно, чтобы появился элемент непредсказуемости. Можно сейчас с запасом сделать? Мест на 100?..

– С запасом сделать можно, но пустые места в зале будут плохо смотреться, – проворчал главный режиссер, почуяв свое преимущество. – Ты почетче определись. Марку же все вынь да положь, уже завтра. Хочет через месяц студию «под ключ», – и Панкрашкин начал что-то энергично отмерять рулеткой. – Материалов понадобится: фанера, брус, пластиковые кресла, металл, скажем уголок – сорок на сорок…