Прямой дождь - [34]
Солнце уже близилось к зениту, но ни одной группе рабочих не удалось проникнуть в центр города, слиться в колонны и двинуться, как было заранее условлено, по Екатерининскому проспекту.
Главные силы полиция сосредоточила на окраинах, предполагая, что оттуда начнется движение рабочих. Петровский с большой группой товарищей прошел берегом Днепра, в обход вооруженных кордонов, и пробился к городскому театру. Живая людская река, прорвав полицейскую цепь, шумно вылилась на площадь.
— Вперед, товарищи! — крикнул Петровский.
Ободренные первой удачей, рабочие уверенно и твердо зашагали по площади. Но наперерез демонстрантам уже мчались с шашками наголо драгуны. Впереди, размахивая револьвером, ротмистр Шульц.
— Назад! Назад, негодяи! — неистовствовал он.
— К оружию! — крикнул полицмейстер Машковский, догоняя Шульца.
В колонну рабочих врезались конные, прогремели выстрелы, блеснули шашки. Раздались крики и стоны раненых. Большевик Черкашин выхватил револьвер и прицелился в Машковского. Кто-то невзначай толкнул Черкашина, и пуля прожужжала мимо уха полицмейстера. Спасать Машковского кинулся весь отряд во главе с ротмистром. Свист сабель и выстрелы заглушили все остальные звуки. Сопротивление безоружных рабочих было сломлено. На Черкашина навалились, скрутили руки, потащили в полицейское управление.
Рабочие подбирали раненых…
Допрашивали Черкашина сам Машковский и ротмистр Шульц.
— Вы хотели убить благородного человека? — спросил Шульц.
— Нет, — спокойно ответил Черкашин.
— Вы же стреляли…
— Я хотел убить не «благородного человека», а кровавого палача.
В Петербург полетели депеши. В ту же ночь военный трибунал приговорил Черкашина к расстрелу.
Утром рабочие читали листовку Екатеринославского большевистского комитета, которая сообщала о приговоре царского суда, призывала к организованному выступлению и свержению самодержавия. Черкашину расстрел был заменен пожизненной каторгой. Волна забастовок не утихала…
Стоял теплый, чуть позолоченный август. Доменика, задумавшись, сидела у стола. Снова мужа нет дома, снова тревога за него не дает ей покоя. Вот и дети уже подросли, а как редко видят они отца!.. Нынче воскресный день, но Григорий ушел куда-то еще на рассвете…
Доменике вспомнилась вдруг их давняя встреча и принесенный Григорием исполинский арбуз с ярко-красной сахарной сердцевиной… Невольно она улыбнулась.
Дверь отворилась — муж вошел, чем-то расстроенный.
— Что случилось, Гриша?
— Ничего особенного, не волнуйся, — ответил он, а сам стал протирать глаза уголком платка.
«Что у него с глазами?» — обеспокоенно подумала Доменика.
С весны Петровский снова работал на Брянском заводе токарем, заработок его стал надежнее, настроение поднялось. Доменика видела, как муж охотно отправляется на работу, и радовалась этому. Рабочие уважали и ценили ого — избрали председателем заводского комитета профсоюза, а ведь там семь тысяч тружеников. Григории Иванович всегда и везде с ними — и в радости и в беде. Помнит она тревожный июнь этого года, когда в поддержку восстания черноморского броненосца «Потемкин» забастовали все екатеринославские фабрики и заводы. Губернатор вызывал тогда добавочные войска… Страшно было. Но она преодолела страх за мужа, гордилась им…
Григорий снял праздничную сатиновую косоворотку, надел домашнюю полотняную рубаху, умылся и начал разбирать в ящике бумаги. «Значит, что-то случилось все-таки, скрывает от меня…»
Силясь сдержать волнение, тихо проговорила:
— Сказал бы уж прямо, что тебе грозит, в какой тюрьме тебя искать.
Григорий с трудом оторвался от своих мыслей:
— Успокойся, Домочка. Ты же у меня храбрая! — И снова протер платком глаза.
— Болят?
— Да, немножко. Верно, к доктору придется пойти. Сядь и выслушай меня внимательно. Вот уже восемь месяцев по всей России идут забастовки, вспыхивают крестьянские бунты, и в нашей губернии тоже горят барские усадьбы. Царское правительство растеряно…
— Это правда, Гриша, что в мостовом цехе арестовали несколько человек, но рабочие сказали, если не выпустят задержанных, объявят забастовку? А заводчики струсили и всех выпустили?
— Правда, правда, Домочка. Теперь все больше и больше рабочих и крестьян идет за социал-демократической партией, требует восьмичасового рабочего дня, конфискации помещичьих земель, демократической республики…
— Ох, Гриша, неужели будет, как ты говоришь? Скажи мне откровенно, ты куда-нибудь поедешь по этим делам?
— Поеду ли? — переспросил Григорий Иванович. — Еще и сам не знаю. С радостью остался бы дома, возле тебя и детей, но дело вот в чем: царь издал манифест, в котором будто бы идет на уступки народу. В манифесте сказано, что он хочет учредить Государственную думу, где народ будет иметь только совещательный голос.
— Как в той картине, которую ты как-то показывал, — сказала Доменика и улыбнулась, радуясь тому, что Григорий так понятно ей все растолковал.
— Весь аппарат, полиция, жандармерия, — продолжал Григорий Иванович, — остаются на старом месте. Какое же это народное представительство, если от участия в выборах, по сути, отстраняется почти весь народ? Это пародия на демократию. Ведь избирать будут помещики, капиталисты, попы да еще зажиточные крестьяне, а рабочим туда ходу нет! Царь поручил организовать Думу министру внутренних дел Булыгину.
Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.
О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Герой Советского Союза генерал армии Николай Фёдорович Ватутин по праву принадлежит к числу самых талантливых полководцев Великой Отечественной войны. Он внёс огромный вклад в развитие теории и практики контрнаступления, окружения и разгрома крупных группировок противника, осуществления быстрого и решительного манёвра войсками, действий подвижных групп фронта и армии, организации устойчивой и активной обороны. Его имя неразрывно связано с победами Красной армии под Сталинградом и на Курской дуге, при форсировании Днепра и освобождении Киева..
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Вячеслав Усов — автор книг повестей и рассказов о современности «Вид с холма» и «Как трава в росе».Герой новой книги Усова — Степан Разин. Писатель показывает непростой путь Разина от удачливого казака до вождя крупнейшего крестьянского восстания XVII века, который организовал и повел за собой народные массы. Повесть рисует человека могучего, неукротимого темперамента, мощной внутренней силы, яркой индивидуальности. Основные события представлены на широком историческом фоне, выпукло показан размах крестьянского движения, которое возглавил Разин.
Армен Зурабов известен как прозаик и сценарист, автор книг рассказов и повестей «Каринка», «Клены», «Ожидание», пьесы «Лика», киноповести «Рождение». Эта книга Зурабова посвящена большевику-ленинцу, который вошел в историю под именем Камо (такова партийная кличка Семена Тер-Петросяна). Камо был человеком удивительного бесстрашия и мужества, для которого подвиг стал жизненной нормой. Писатель взял за основу последний год жизни своего героя — 1921-й, когда он готовился к поступлению в военную академию. Все события, описываемые в книге, как бы пропущены через восприятие главного героя, что дало возможность автору показать не только отважного и неуловимого Камо-боевика, борющегося с врагами революции, но и Камо, думающего о жизни страны, о Ленине, о совести.
Валерий Осипов - автор многих произведений, посвященных проблемам современности. Его книги - «Неотправленное письмо», «Серебристый грибной дождь», «Рассказ в телеграммах», «Ускорение» и другие - хорошо знакомы читателям.Значительное место в творчестве писателя занимает историко-революционная тематика. В 1971 году в серии «Пламенные революционеры» вышла художественно-документальная повесть В. Осипова «Река рождается ручьями» об Александре Ульянове. Тепло встреченная читателями и прессой, книга выходит вторым изданием.
Леонид Лиходеев широко известен как острый, наблюдательный писатель. Его фельетоны, напечатанные в «Правде», «Известиях», «Литературной газете», в журналах, издавались отдельными книгами. Он — автор романов «Я и мой автомобиль», «Четыре главы из жизни Марьи Николаевны», «Семь пятниц», а также книг «Боги, которые лепят горшки», «Цена умиления», «Искусство это искусство», «Местное время», «Тайна электричества» и др. В последнее время писатель работает над исторической темой.Его повесть «Сначала было слово» рассказывает о Петре Заичневском, который написал знаменитую прокламацию «Молодая Россия».