Прямой дождь - [11]
Григорий пришел на станцию, когда в вагон вталкивали заключенных, сидевших за неповиновение и вольнодумство в екатеринославской тюрьме, а теперь высылаемых в Восточную Сибирь. Плакали жены и дети. Неподалеку стояли угрюмые рабочие, исподлобья наблюдая, как конвойные расправлялись с их товарищами: толкали в спину прикладами, кричали и ругались.
Среди толпы, как всегда, объявился всезнайка.
— Ну, теперь их туда зашлют, куда Макар телят не гонял, да так перетрут-перемелют, что они забудут, как мать родную звали.
— Да, знаете, разное бывает… — запротестовал какой-то молодой человек в светлом аккуратном костюме и смело посмотрел на говорившего: — Я тоже сидел там, куда Макар телят не гонял, а как видите…
Возвращался Григорий ржаным полем и решил незаметно проскользнуть на квартиру знакомого петербургского рабочего, у которого последнее время собирался нелегальный кружок. Оглянувшись, обратил внимание на человека в летнем костюме, которого встретил недавно на вокзале. Тот, увидев Григория, приостановился. «Вероятно, идет туда же, куда и я… Не стану его пугать», — подумал Григорий и неожиданно для себя повернул в сторону Шляховки. Степан ему сказал, что девушка с синими глазами, которую он заприметил во время кулачного боя, а потом все время искал и в Новых Кайдаках, и в Шляховке, и в Чечелевке, живет именно в Шляховке и зовут ее Доменика. Григорий был уверен, что сегодня обязательно встретит ее, и поэтому даже не удивился, заметив возле одной из калиток ту, о которой так часто думал. Кровь бросилась ему в лицо, гулко заколотилось сердце. Пересилив себя, он подошел к ней:
— Добрый вечер, Доменика! Ты тут живешь?
— Тут… — удивленно вскинула она тонкие брови. — А разве сейчас вечер?
— А я и не заметил… — смутился Григорий. — Ты чего улыбаешься?
— Смешное вспомнила.
— Смешное? А что?
— Долго говорить, а нечего слушать. Откуда ты знаешь, как меня зовут?
— Угадал. А я — Григорий.
— Ты на цыгана похож. Может, и вправду цыган?
— Нет, не цыган…
Девушка посмотрела на открытую дверь хаты.
— Постой. Не уходи. Давай погуляем? — попросил Григорий.
Они направились в степь. По желтеющим хлебам легкий ветерок гнал мелкие волны. Прямо из-под ног выпорхнула перепелка и низко полетела над нивой. Григорий нагнулся, раздвинул густую поросль.
— Ой, — вскрикнула Доменика, — здесь перепелята. Маленькие, беспомощные, покрытые нежным пушком, они забавно разевали большие рты, ожидая пищи.
— Голодные, — сказал Григории. Взял Доменику за руку и повел за собой. — Уйдем от гнезда, прилетит перепелка, накормит их.
— Вон какой ты! — улыбнулась Доменика. — А я думала — забияка.
— А-а, — махнул рукой Григорий, — и не вспоминай. То было по глупости. Можно к тебе заходить? Мать у тебя не очень строгая?
— Еще какая строгая! Попадет мне от нее. Дома меня ждут узлы с бельем. Оставайся, а я побежала.
— Выходи в воскресенье! — крикнул ей вслед Григорий.
У него было радостно на сердце от нового, доселе неведомого чувства. Хотелось любить весь мир, всех сделать счастливыми, а особенно Доменику.
Однажды в конце первой смены Степан мимоходом коснулся плеча Григория, и они вместе вышли из заводских ворот, влившись в широкий поток рабочих, молча бредущих на окраины города — в Чечелевку, Кайдаки, Шляховку, на Фабрику — в казармы или жалкие тесные халупы.
— Вот какое дело, Гриша… — начал Степан. — Тебе от кружка поручение. Можешь за ночь выучить листовку?
— Могу…
Степан вытащил из кармана сложенный вчетверо лист, передал его Григорию:
— Ты ее хорошенько запомни, а завтра в цехе перескажешь рабочим. Согласен?
— Еще бы! — обрадовался Григорий.
Чудовищный заводской шум несколько затихает в обеденный перерыв: останавливаются машины, перестают хлопать трансмиссии. Все — кто где приткнется — берутся за узелки: кому жена принесла борщ и кашу, кто подкрепляется ржавой селедкой да луком. После обеда курят возле железного бачка с водой.
Григорий заранее предупредил всех в цехе, что сегодня будет читать газету. Администрация не против, лишь бы читали то, что она одобряет, хотя бы газету «Свет», которая верой и правдой служит российскому престолу.
Григорий устроился на верстаке напротив двери: ему видны и рабочие, и каждый входящий в цех.
— Можно начинать?
— Начинай.
— Я вам собираюсь почитать о жизни рабочих нашего завода, — объявил Петровский и развернул газету «Свет».
Все замолкли. Григорий, делая вид, что читает, на память повторял содержание листовки:
— «Товарищи, нас заставляют работать по воскресеньям и даже праздникам, а между тем по закону мы должны иметь один день отдыха в неделю. Наше благодетельное начальство заставляет нас работать по субботам и накануне праздников полный рабочий день, тогда как на многих заводах предпраздничная работа продолжается лишь до пяти часов. Но этого еще мало. Наше начальство держит на заводе целую свору сторожей, черкесов, казаков и полицейских. Им разрешается делать с нами все, что угодно: они осмеливаются даже бить нас, часто без всякого повода тянут в холодную, унижают нас и оскорбляют».
— Посмей слово сказать, сразу в каталажку!
— Дышать не дают!
Петровский не перебивает, рад такому разговору. Когда шум затих, он продолжил:
Князь Андрей Волконский – уникальный музыкант-философ, композитор, знаток и исполнитель старинной музыки, основоположник советского музыкального авангарда, создатель ансамбля старинной музыки «Мадригал». В доперестроечной Москве существовал его культ, и для профессионалов он был невидимый Бог. У него была бурная и насыщенная жизнь. Он эмигрировал из России в 1968 году, после вторжения советских войск в Чехословакию, и возвращаться никогда не хотел.Эта книга была записана в последние месяцы жизни князя Андрея в его доме в Экс-ан-Провансе на юге Франции.
Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах. Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых. Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга о человеке, который оказался сильнее обстоятельств. Ни публичная ссора с президентом Путиным, ни последовавшие репрессии – массовые аресты сотрудников его компании, отъем бизнеса, сперва восьмилетний, а потом и 14-летний срок, – ничто не сломило Михаила Ходорковского. Хотел он этого или нет, но для многих в стране и в мире экс-глава ЮКОСа стал символом стойкости и мужества.Что за человек Ходорковский? Как изменила его тюрьма? Как ему удается не делать вещей, за которые потом будет стыдно смотреть в глаза детям? Автор книги, журналистка, несколько лет занимающаяся «делом ЮКОСа», а также освещавшая ход судебного процесса по делу Ходорковского, предлагает ответы, основанные на эксклюзивном фактическом материале.Для широкого круга читателей.Сведения, изложенные в книге, могут быть художественной реконструкцией или мнением автора.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
В повести рассказывается о деятельности революционера, военачальника Гражданской войны Клима Ворошилова в бытность его членом Реввоенсовета Первой Конной армии.Н.Н. СЕЧКИНОЙ-УСПЕНСКОЙ - комсомолке двадцатых годов.Автор.
Армен Зурабов известен как прозаик и сценарист, автор книг рассказов и повестей «Каринка», «Клены», «Ожидание», пьесы «Лика», киноповести «Рождение». Эта книга Зурабова посвящена большевику-ленинцу, который вошел в историю под именем Камо (такова партийная кличка Семена Тер-Петросяна). Камо был человеком удивительного бесстрашия и мужества, для которого подвиг стал жизненной нормой. Писатель взял за основу последний год жизни своего героя — 1921-й, когда он готовился к поступлению в военную академию. Все события, описываемые в книге, как бы пропущены через восприятие главного героя, что дало возможность автору показать не только отважного и неуловимого Камо-боевика, борющегося с врагами революции, но и Камо, думающего о жизни страны, о Ленине, о совести.
Валерий Осипов - автор многих произведений, посвященных проблемам современности. Его книги - «Неотправленное письмо», «Серебристый грибной дождь», «Рассказ в телеграммах», «Ускорение» и другие - хорошо знакомы читателям.Значительное место в творчестве писателя занимает историко-революционная тематика. В 1971 году в серии «Пламенные революционеры» вышла художественно-документальная повесть В. Осипова «Река рождается ручьями» об Александре Ульянове. Тепло встреченная читателями и прессой, книга выходит вторым изданием.
Леонид Лиходеев широко известен как острый, наблюдательный писатель. Его фельетоны, напечатанные в «Правде», «Известиях», «Литературной газете», в журналах, издавались отдельными книгами. Он — автор романов «Я и мой автомобиль», «Четыре главы из жизни Марьи Николаевны», «Семь пятниц», а также книг «Боги, которые лепят горшки», «Цена умиления», «Искусство это искусство», «Местное время», «Тайна электричества» и др. В последнее время писатель работает над исторической темой.Его повесть «Сначала было слово» рассказывает о Петре Заичневском, который написал знаменитую прокламацию «Молодая Россия».