Прямое попадание - [13]

- Интересно. - Никита Владимирович улыбнулся, зная способность Сергея Александровича к неожиданным наблюдениям и остроумным выводам. - Что же? Перебирал содержимое жестяного сундука, который приволок по просьбе отчима из чулана и установил по середине комнаты.

- Этот запах, голубчик, успокаивает наших взвинченных дам, ей-богу. Иногда смотришь: заведенная, как пружина, того и гляди, в кого-нибудь вопьется, а как почует запах всего этого, глядь, веселеет, ноздри начинают первобытно трепетать. Это тебе мое слово. Сами не замечают, а приходят в такое возбуждение, какого никаким шампанским не добьешься...

Дед, так его про себя звал Никита Владимирович, с шутливым сожалением вдохнул и хмыкнул в прокуренные усы.

- Видно, есть в этом запахе, - продолжал Сергей Александрович, большой знаток женской натуры, - что символизировало мужчину в те еще времена (мах пухлой кистью), когда никакой торговли не было. Пища,- здесь он прирыкнул, добывалась своими руками и теплое, кровоточащее мясо приносил в дом мужик, а не баба, как сейчас, с рынка... Наверное,- старик улыбался, не сводя немигающего взгляда с собеседника, - женщины среди мешанины этих запахов: кожи, металла и дерева, безошибочно выделяют запах крови. А, как ты считаешь, Никита? Запах зверя, умерщвленной плоти, дарующей жизнь другой плоти. И, почти не осознавая этого, - инстинкт это делает помимо воли, - они обоняют только его. И это-то их и успокаивает.

- Похоже, - говорит Никита Владимирович. - Тонкое замечание. - Смотрит на отчима: тот оценил иронию, и они улыбаются. "Прелестный старик. Такую жизнь прожил, - думал Назаров-старший, - что время делает, какой старик".

- Сколько раз замечал: начинаю собираться, а они, - показал рукой на стену, за которой была кухня, - сразу успокаивалась. Им бы каждый день такими быть. Я думал: в чем дело? И кажется, понял: женщинам жизнь, как нам, мужчинам: работа, карты, автомобиль, охота - не интересна. Она им интересна только по двум позициям: когда они рожают, - он сделал небольшую паузу, - и когда считают деньги... Это, видимо, влияет на какие-то центры у них в мозгу. - Смешные жесты пальцами. - Они что-то представляют: емко и мгновенно. Это, понимаешь, их карты и охота... Твоя мать, мой ангел-хранитель, умница, умеет скрывать эти врожденные пристрастия. Но эта борьба стоит ей немалых усилий, уж ты мне поверь. - Мужчины улыбаются. - Так вот о запахах. Запах всего этого хозяйства нарушает у них привычное представление о будничности жизни. Видимо, в их сознание вкрадывается с этим запахом уверенность в своей предназначенности, необходимости, понимаешь? Они начинают осознавать себя неким важным звеном в бесконечной цепочке из прошлого в настоящее и, наверное, даже в будущее... - Сергей Александрович замолк, и некоторое время его умные, поблекшие глаза ничего не видели. - Ну что ж, - он очнулся, - будя с доморощенными теориями о влиянии запаха охотничьего снаряжения на окружающую нас женщину. - Он хрипло засмеялся, его большое тело заколыхалось, кровать скрипнула. - Позови свою мать, пора лекарствие поглощать, хоть и толку от него - как от пареной репы, да бог с ними...

Лось на том берегу

Инга Серафимовна приехала за Андреем через десять дней. Все это время его бабушка была как бы чем-то недовольна. Андрей видел, что дело не в нем. Позже, разобравшись во взаимоотношениях между мамой и бабушкой, он предположил, что бабушкино недовольство вызвано было легкомысленным, с ее точки зрения, поведением его родителей после того, как ему зашили бок. Надо было задержаться, мало ли что могло случиться- загноение, температура, а ребенок без матери, которая в штанах по городу ходит и вообще неизвестно где прохлаждается. Бабушку Андрея в юности несколько раз катали в парке на весельной лодке, и она, верно, думала, что и сын с семьей проводил отпуск примерно так. Такое поведение никак не укладывалось в ее голове на фоне случившегося с внуком несчастья.

Пообедав у бабушки, с мамой отправились в больницу, где Андрею сняли швы, и из больницы поехали на вокзал. Мама была в спортивных брюках с застроченными спереди стрелками и резиновыми петлями под пятки, так что брючины были всегда натянуты и ткань при каждом шаге сзади под коленом сгибалась и тут же выпрямлялась. На ней был плащ-пленка, который сворачивался и укладывался в специальный пакет, служащий одновременно пилоткой, прикрывавшей голову от дождя, - по-дорожному практично, и он поверил, что точно они поедут куда-то туда, в неизвестность, где их ждет отец.

Долго ехали на электричке, потом автобусом, ждали на какой-то пристани речного трамвайчика. В толпе стояли рыбаки, охотники и грибники с корзинами, затянутыми сверху плотными клеенками.

Слева от пристани висел в солнечных лучах ажурный автомобильный мост, по нему проносились машины, вдруг очень четко долетал надсадный рев дизеля. Охотники в бинокль рассматривали далекий противоположный берег, и один сказал, что видит лося: "Голова торчит из кустов. Матерый". Все стали смотреть в ту сторону, но ничего не увидели - бинокль охотник передал кому-то своим. Андрей очень хотел увидеть лося, поэтому он решил, что если напряжет зрение, то и так, без бинокля увидит, что творится в кустах примерно в километре на другом берегу.