Прямо за тобой - [2]

— Добрый Боже, — пробормотала она. — Надеюсь, это был не ты, Джек.

— Конечно, нет, — возразил мальчишка, даже не посмотрев, что случилось.

Кто-то решил надкусить каждый бутерброд и каждую колбаску. К счастью, торт шутник не тронул.

Джек уставился на Тома, как бы обвиняя его, хотя прекрасно знает, что у моего сына даже не было возможности сотворить такое.

— Кто добрался до моей жратвы, — спросил он таким скрипящим и пищащим голосом, что я почувствовал боль в ушах.

— Не порть приема, Джек, — сказала его мать. — Наверное, кто-то прокрался сюда, пока мы встречали гостей.

— Не буду это есть. Я даже смотреть на это не могу.

— Может, будет лучше оставить эти надгрызенные бутерброды птицам? Ведь не выкидывать же.

Ради своего сына стараюсь излучать оптимизм, как и она, но с беспокойством отмечаю, что бутерброды, которые она раскладывает на ближайшей оградке, выглядят поблекшими.

Джек смотрел на еду с отвращением, но было заметно, что остальные мальчишки не наелись и уже начали наполнять свои бумажные тарелочки. Они оттолкнули Тома, стараясь взять себе порцию. Я убеждал себя, что Тому придется в жизни с куда худшими вещами, и обдумывал, что могу сделать, чтобы вознаградить его за этот день. Было бы лучше, если бы я пришел сюда один.

Я позволил миссис Холт наполнить мне стакан, уверяя себя, что алкоголь облегчит мое общение с другими гостями. Я уже перемолвился несколькими словами с госпожой судьей, депутатшей, бухгалтершей и журналисткой. Их разговорчики были банальными и легкими, и мне это было тяжело перенести. Когда они узнали, что раньше я не работал в школе, убедились, сколько лет я провел на вечерних курсах, повышая свою квалификацию, и приняли во внимание, что моя жена ничего не преподает с тех пор, как на нее напал ученик, мне показалось, что они делают все для того, чтобы с Томом почувствовали себя лучше.

— Он знает, как хорошо играть, — говорит госпожа судья.

— Настоящая гордость для родителей, — добавила госпожа депутат.

— По-настоящему великодушный мальчик, — подытожила бухгалтер.

— Старается сделать, чтобы все чувствовали себя нормально, даже если их и не знает, — сказала журналистка. И тогда я понял, что говорят они о Джеке, а не о моем сыне.

Взбодренный алкоголем, я быстро пришел к выводу, что эти женщины всегда закрывают глаза на все, чего не хотят видеть. Однако не стал комментировать. Из-за тома и ввиду того, что мне нужно сохранить свою работу.

Том любой ценой пытается быть вежливым, хотя должен выслушивать рассказ Джека о превосходстве его частной школы над этой. Когда в конце слышу вопрос, адресованный моему сыну: почему бы его старикам не найти ему лучшую школу? у меня уже готов сорваться с языка ехидный ответ. К счастью, успела вмешаться миссис Холт.

— Наверное, с вас хватит бутербродов. Может, принесем торт?

Если она собирается угостить и взрослых, то вовремя, потому что Джек уже давно сожрал наши порции, оставив на тарелках только жалкие растерзанные останки.

Мать Джека подняла торт, позволив отцу зажечь свечи. Язычки пламени бледны в лучах июльского солнца. Мистер Холт начинает петь поздравительную песню, будто бы это была одна из тех забытых школьных песен, которые никто, кроме него, и не мог помнить. Остальные несмело присоединяются. Один мальчик фальшивит настолько сильно, что, кажется, он это делает намеренно. Хорошо хоть, что это не Том: его голос тихий, почти неслышный. Песня закончилась, и я не сумел вычислить того, кто так жутко фальшивил. Джек глубоко вдохнул, чтобы задуть свечи. Но тут одна погасла сама по себе.

— Мне жаль, — сказал отец именинника и вновь зажег свечу.

Джек наклонился, и свеча вновь потухла.

— Кто это сделал? — закричал мальчишка. Он осмотрел всех взглядом, полным гнева. Его глаза задержались на Томе.

— Наверное, кто-то не хочет, чтобы ты отмечал день рождения, — сказал мой сын.

— Пусть лучше прекратит, или мой папа им займется, — злобно ответил Джек.

— Это наверняка что-то со свечами, — успокоила его миссис Холт, снова подставляя торт к зажигалке мужа. — Попробуй еще раз, Джек. Давай дуй, один сильный пуфф.

Слова матери лишь подстегнули его гнев. Он задул свечи, оплевав весь торт. Я рад, что мне не достанется ни кусочка. Том берет свой кусок из вежливости, сразу стер глазурь салфеткой. Миссис Холт напряженно ждет пока все съедят свои порции, ведь брезгливость кого-то могла стать оскорблением для нее и ее сына.

— Об этом речь, любимый. Чем больше съешь, тем больше силы у тебя будет, — объяснила она, глядя в сторону оградки. — Птицы должны были быть очень голодными. Не видела даже, как они прилетели. А вы?

Миссис Холт с недоверием кивает головой.

— Ну, мальчики, пора немного подвигаться после еды.

Это звучит как призыв к Джеку сбросить парочку килограммов. Но его родители так о своем сыне не думают. Я в очередной раз задумался, не зря ли взял сына с собой.

— Может наперегонки?

— Почему бы и нет, — ответил Том.

— Ну, давай. А мы посмотрим, — сказал Джек. А остальные заржали.

— Может перетягивание каната станет лучшим занятием? — вмешалась судья. Ее голос был похож на вынесение приговора.

— Это было бы несправедливо, — ответила ей депутат. — С одной стороны мальчиков было бы больше, чем с другой.