Пруд двух лун - [29]

— Мы должны начать собирать наши войска. Лагеря повстанцев разбросаны повсюду, по всему Эйлианану. Некоторые из них совсем маленькие, другие довольно велики, размером с деревню. Мы хотим собрать их под наши знамена и начать обучать. У Лахлана уже есть свое войско, Синие Стражи...

У Лахлана засверкали глаза.

— Они были личными телохранителями моего отца, но Банри распустила их, сказав, что в них больше нет нужды. Я наткнулся на одного из их командиров, Дункана Железный Кулак, который стал повстанцем вместе со мной, и теперь он уже четыре года подыскивает подходящих парней и обучает их. Он один из немногих, который знает, кто я такой на самом деле.

— Нам надо найти какое-то место, чтобы построить опорный пункт, который было бы легко защищать, но трудно найти, он должен располагаться неподалеку от пересечения Белочубых и Сичианских гор, — пробормотала Мегэн. — Так мы сможем напасть одновременно с севера и с запада. Интересно... Я знаю, что убежище Йорга находится где-то поблизости от Клыка...Не подойдет ли нам это место? Мне очень хотелось бы, чтобы он ответил на мой зов, но он, очевидно, опасается связываться со мной. Надеюсь, что с ним все в порядке.

В следующие несколько дней Изолт нещадно гоняла Лахлана, безуспешно пытаясь его заставить воспользоваться своими крыльями. Даже когда она сбивала его с ног, он упорно прижимал крылья к боку. Задумчиво прикусив губу, Изолт показала Лахлану другой набор упражнений, которые должны были помочь ему узнать пределы своих сил и научить его соразмерять их.

Она также решила извлечь пользу из огромной силы его рук и плеч и потренировать его в стрельбе из лука, и его естественная предрасположенность к этому оружию ничуть не удивила ее. Однажды она вернулась из легендарного Сада Селестин с длинным ясеневым суком, из которого выстругала большой лук и натянула на него длинный и прочный волос Облачной Тени. К ее удивлению, Лахлан не только научился натягивать лук, но и достиг достаточной меткости в стрельбе, когда она показала ему, как делать стрелы.

Однажды утром она предложила ему прогуляться к одному из ближайших холмов и посмотреть на хищных птиц, гнездившихся в скалах. Изолт хотела показать Лахлану, как они пользуются своими крыльями и когтями, в надежде на то, что это сможет научить его применять их.

Они завернули в салфетку хлеб и сыр и пошли по зеленым аллеям Леса Мрака. Стаи белых бабочек порхали в лучах света, пробивающихся сквозь темные кроны деревьев, а через тропинку, по которой они шли, перескочил рыжий пятнистый олень. Где-то вдалеке заливалась древесная ласточка, вплетаясь в дружный хор дроздов и трясогузок. Лахлан тоже начал петь, и его песнь, звеня, сквозь нависающие ветви полетела к небу, так что птицы летели перед ним, отвечая на его пение своим.

Когда его песня, отзвучав, замерла, Изолт начала учить его стратегии и тактике, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно суше. Когда смуглое лицо Лахлана светилось восторгом песни, он нарушал ее душевное равновесие, а Изолт не хотела терять спокойствие.

Они вместе наблюдали за хохлатым соколом, налетевшим на кролика и унесшим оцепеневшего зверька в могучих когтях, и Изолт все это время объясняла и растолковывала ему каждое движение птицы.

— Если у тебя нет под рукой ни ножа, ни меча, ты всегда можешь обезглавить своего врага когтями, — наставляла она, удивленная тем, как побледнел Лахлан.

Молодые люди подкрепились тем, что захватили с собой, и молча улеглись под деревьями. Очнувшись от грез о снегах, Изолт обнаружила, что топазово-желтые глаза Лахлана прикованы к ее лицу. Он лежал на боку, подпирая кудрявую голову рукой, плечи обрамляло блестящее черное крыло. Она встретилась с ним взглядом и увидела, как его худое лицо залил румянец. У Изолт что-то сжалось в животе, кровь забурлила. Она заставила себя безразлично отвести взгляд.

— Я хотел бы задать тебе мой вопрос, — голос Лахлана был тихим и хриплым.

Она храбро выдержала его внимательный взгляд и спокойно ответила:

— Пожалуйста.

— Почему ты ушла из Тирлетана... Ну, разве ты не... У тебе не было никого, кто удержал бы тебя там? — он смешался.

Она плавным движением села, положив руки на бедра ладонями вверх.

— Ни одна мысль о том, чтобы покинуть Хребет Мира, не приходила мне в голову до тех пор, пока я не встретила Мегэн. Я знала, разумеется, что когда-нибудь мне придется оставить Прайд и пересечь горы в поисках пары. Таков долг Зажигающей Пламя...

Лахлан взглянул на нее. Чувствуя, как тяжело заколотилось ее сердце, она сдавленным голосом продолжила:

— Он должен быть сильным, мудрым и добрым, с голубыми глазами, как у всех Зажигающих Пламя, и рыжими волосами. Лишь тогда народ будет уверен в том, что для них будет рождена истинная Зажигающая Пламя.

Лахлан снова отвернулся, положив голову на руки так, что она не могла видеть его лица.

— Поэтому я знала, что однажды мне придется пересечь горы. Но я думала, что до этого пройдет еще много лет, ибо я только что достигла своей шестнадцатой весны. Но потом пришла Мегэн и сказала, что я должна пойти с ней. Моя бабка видела сны о том, что я уйду, и сказала, что я должна найти свою тень и свою судьбу, поэтому я подчинилась.