Прозрачные Драконы - [8]

Наконец Мильвариосу удалось пережечь веревки. Сев, он увидел, что обширные участки кожи на его запястьях покрылись пузырями и даже обуглились. «Сгорит не меньше, если я окажусь виновным в смерти императора», — подумал он, вытаскивая кляп изо рта.

— Убийство! — закричал Мильвариос. — Императора намерены убить! Предупредите императора!

Ответа не последовало. На празднике слишком громко играла музыка, Мильвариос помнил об этом. Он развязал веревки на лодыжках и встал, но снова упал: ноги затекли от долгого лежания и не слушались. За дверью послышались кряки. «Он сделал это, — подумал Мильвариос. — Он сделал это, будучи мной!»

На минуту магистр музыки словно окаменел от отчаяния. Затем отчаяние сменилось гневом. Кажется, этот одержимый хотел удостовериться, что его, убегающего с арбалетом, заметят, а потом он собирался вернуться в комнату, изменить свой облик и уйти. Ну уж нет!

«Он, несомненно, убийца, и у него много смертоносного оружия, — думал Мильвариос. — А я музыкант с кочергой. У меня шансов застать его врасплох и обезвредить столько же, сколько выиграть конкурс лучшей портовой шлюхи месяца. Что же мне делать?»

Он выронил кочергу. Убийца наверняка найдет способ исчезнуть из комнаты и привести сюда стражников. Как? Где? Мильвариос вдруг вспомнил, что за секретной дверью есть ниша — укрытие для любовников. Но это был тупик.

Где-то рядом он услышал пронзительный женский крик:

— Мильвариос!

А затем тот же голос воскликнул:

— Мильвариос, что же ты наделал?

Хотя и ниша для влюбленных и не вела никуда, у нее было преимущество: это было единственное место, которое стражники вряд ли сразу обнаружат. Мильвариос добрался до секретной двери, залез внутрь и беззвучно сел там в темноте. За это время он успел лишь сделать несколько вдохов. Затем он услышал лязганье дверного замка снаружи. Затем вновь скрипнул замок, на этот раз запираемый изнутри.

— Ну а сейчас, Мильвариос из Турлоссена, настанет миг, и ты станешь свободным, но ненадолго… — начал убийца.

Он заметил, что магистра музыки не было на своем месте. Мильвариос услышал грохот, когда убийца в бешенстве обыскивал спальню и другие комнаты. В дверь стали стучать, сердитые голоса призывали Мильвариоса сдаться. Наконец убийца перестал искать своего двойника и понял, что нужно бежать. Пальцы царапали по резным украшениям секретной двери и нажимали на тайную панель. Но замок не открылся, а секретная дверь не отворилась. Мильвариос очень крепко держал ее изнутри. Снаружи доносились негромкие, но яростные ругательства на чужом языке.

Раздался треск, и дверь вышибли. Послышался звон клинков и ломающейся мебели. Крики и стоны смешались со звуками боя, и, судя по всему, убийца побеждал.

— Стой на месте! — крикнул кто-то. — Стреляю!

Раздались громкие щелчки, когда стражники направили свои арбалеты на убийцу. В течение нескольких минут Мильвариос не слышал ничего, кроме топота рядом со своим спасительным тайником. Затем голос объявил: «Изменник мертв». Какое-то время Мильвариос слышал разговоры стражников, пока они ждали кого-то, чтобы он удостоверился, что убийца действительно мертв.

— Кто бы мог подумать, что он такая бестия!

— Он убил пятерых наших!

— Отчаянный ублюдок, дрался, словно сам дьявол.

— Хорошо, что мы покончили с ним.

— Ты имеешь в виду, ему хорошо — это легкая смерть по сравнению с тем, что его ожидало бы за убийство императора.

— Его подвесили бы за пальцы над слабым огнем.

— О да, под его же собственную музыку.

— Хм, думаешь, с его музыкой тоже не все чисто?

— Знаешь, возможно. Я сейчас уже не удивляюсь, что он оказался отличным убийцей — ведь музыкант он ужасный.

— Ну должен же человек хоть в чем-то преуспеть.

Мильвариос медленно отпустил потайную дверь и опустил руку. Его пальцы коснулись одежды и струны какого-то инструмента. Она звякнула, и этот тихий звук показался громом Мильвариосу, но, к счастью, не стражникам. Они ничего не слышали. Очень осторожно магистр музыки проверил то, что чуть не выдало его. Это оказалась лира — излюбленный инструмент бардов. Мильвариос решил оставаться в укрытии еще немного, нужно было дождаться, по крайней мере, прибытия старших по званию, которых ожидали стражники. Они явно хотели побыстрее покончить с этим. Мильвариос не был уверен, что ему стоит сейчас появляться. Он услышал звук приближающихся шагов, и кто-то закричал: «Смирно!». Сапоги щелкнули, и наступило молчание.

«Я удостоверюсь, что каждый человек в этой комнате не забудет про мои сочинения до своего последнего дня», — подумал Мильвариос, дрожа в узком и тесном пространстве.

— Кажется, он мертв, — сказал чей-то голос.

— Со стрелой арбалета во лбу не поспоришь, господин.

— К нему можно подойти?

— Спорю на свое месячное жалование, что он мертв, господин.

— Посмотри-ка! Тростниковые накладки и повязки под одеждой. Толстый оказался худым!

— Потрясающе. Уж кто бы подумал, что при его-то аппетите ему понадобится такой маскарад.

Повисла пауза.

— Принц Став вне себя от ярости. Он приказал сжечь особняк Турлоссенов и все прилегающие постройки.

Ситуация по-прежнему накалена до предела, подумал Мильвариос.

— Конечно, старший Турлоссен будет против.