Прозрачные Драконы - [12]
— Ха! Нассал в свои штаны! — воскликнул он.
— Вовсе нет, — сказала девушка, отодвигая носком туфли осколок битой посуды и указывая на ставни над дверью. — Я все видела. Он устроился в дверном проеме, достал дудку и начал играть. Экономка вылила на него ночной горшок и надела его ему на голову, поскольку он не захотел уйти.
Главный из вербовщиков потрогал свою голову, словно ощупывая синяк, и посмотрел на окно:
— Отлично. О да, на цепочке у него на шее знак отличия Гильдии. В форме молотка. Да, он плотник, все правильно. Говоришь, он еще и моряк?
— Я слышала, как он играл морскую джигу до того, как его ударили горшком, — ответила девушка.
— Моряк, единственный в своем роде, полагаю. Очень хорошо. Друзья, свяжите его и засуньте в мешок, — он вложил две монеты в протянутую руку девушки. — Минус одна монета за запах.
— Да и костлявый урод к тому же, — заметил мужчина с веревкой.
— Вернете монету обратно, когда будете искать следующего, — заявила девушка. — Вы бы нашли его сами?
Еще одна монета упала ей на ладонь. Самый крепкий из незнакомцев взвалил мешок себе на плечо.
— Не рассказывайте маме, — пробормотал парень из мешка, не просыпаясь.
— Его зовут Эндри, — сказала девушка.
— Ты что, его знаешь? — спросил главный.
— Вовсе нет! — с негодованием воскликнула девушка. — Я слышала, как экономка кричала: «Убирайся!», а он в ответ: «Эндри Теннонер уходит когда хочет!»
— Правда? Ну ладно, разберемся потом. А ведь ночь только началась, да?
— Нет уж, я пойду в таверну и выпью вина с пряностями. А для кого он?
— «Буйная пташка».
— А, тот большой торговый корабль, что пришел недавно? Опять идет на юг?
— Нет. Это особое заказное плавание в Палион, в империю Сарголан.
— Палион! — воскликнула девушка.
— Ну да.
— Палион, который через Пролив Страха?
— Ну да.
— Но послушайте, ваш корабль может загореться и затонуть вместе со всей командой в конце волнолома. Друлинг Джеррик был на борту последнего судна, которое переплывало через Пролив Страха. А он не робкого десятка. Джеррик пил свой эль на «Последнем Якоре» и не утратил присутствия духа.
— Этот корабль и был «Буйная пташка», — сказал невозмутимо главный из незнакомцев, словно и не он собирался отправиться в путешествие. — Груз сделал богатым каждого на борту.
— Ага, только вот Джеррик после этого сошел с ума.
Незнакомцы не стали с ней больше разговаривать, добрались до конца крытой дорожки и ушли в дождь и темноту. Девушка стояла и смотрела им вслед, прижав руку ко рту.
— Кажется, он славный малый, хоть и пьян в доску, — сказала она тихо с искренним раскаянием. — Хотя никогда не знаешь…
Со стороны бухты доносился рокот волн, которые словно предсказывали мрачную судьбу, предначертанную Эндри Теннонеру.
Мегалиты Стены Драконов и других магических мест оставались нетронутыми в течение многих тысячелетий, хотя некогда их обрабатывали каменотесы, получая за это свои кровные денежки. Там, где денег не существовало, с ними расплачивались овцами, рыбой или цыплятами. Естественно, количество животных зависело от размера мегалита. Но оплата была всегда. Величественные камни Голгравора никогда не обрабатывались бесплатно, и уж тем более — для религиозных орденов. Хотя нынешний заказ явно имел отношение к религии, он оплачивался, и оплачивался хорошо.
Заказ. Голгравора Лассена предполагал обработку семнадцати мегалитов, и все условия были оговорены очень точно. Декоративная обработка могла проводиться по желанию мастера. Голгравор обожал гратториальскую школу цветочного орнамента двадцать седьмого века, и поэтому повелел своим ученикам и помощникам нанести на каждый квадратный дюйм каменных мегалитов цветущие примулы и тонкие стебельки колокольчиков.
— Не на области сидений, — пояснял Голгравор новому наемному каменщику, впервые осматривающему место работы. — Размеры сидений определены очень точно, и они должны быть из простого, необработанного камня.
— Мне кажется, он похож на человека, который лежит, высоко подняв в молитве руки, — сказал Костерпетрос.
— Ну да, это их основная форма.
— Так это для какого-то храма, где священники возносят молитвы?
— Не могу сказать. Самое важное то, что мне заплатили слитками чистого золота, причем высочайшей пробы.
— Ого! Ну а кто возьмет на себя доставку?
— Камни исчезают, а кто-то оставляет золотой слиток там, где они были.
— Вот так? — Да.
— Камни же весят где-то десять тонн?
— Ну, вообще-то, пять. В основании ниша, словно их предполагается ставить по кругу.
— А золото остается?
— Да, слиток из чистейшего золота.
— Как выглядит твой заказчик? Кто-нибудь же его видел?
— Нет, никто не видел. Нам запретили смотреть, как забирают камни. В сумерках мы уходим и на рассвете возвращаемся. Мегалита не будет, но на его месте появится золотой слиток.
— Сколько камней тебе поручили обработать?
— Семнадцать, по пять тонн каждый. Теперь за работу. Один из нас уходит сегодня вечером, другой вскоре вслед за ним. Ты займешься украшениями из примул на камне под номером семнадцать. Нужно закончить к концу недели, иначе мы не успеем. Именно поэтому ты здесь. Если все сделаем вовремя, будем щедро вознаграждены.
Сила любви неизмерима. А пытливый ум ученого делает ее и вовсе безграничной, позволяя менять реальность.
…В этом мире на небе несколько лун, а в груди у людей – два сердца.…Здесь стоят рыцарские замки и ведутся феодальные войны, странствуют по свету вечно голодные вампиры, талантливые дети отправляются учиться в Академию магии, рыцари бьются на турнирах за благосклонность дам…Но теперь в этом мире произошло страшное.Неведомо как в нем появилось новое, чудовищное оружие – Серебряная смерть.Если Серебряная смерть вырвется на волю – мир погибнет.И тогда мальчишка-вампир Ларон, нанявшись на шхуну «Лунная тень», отправляется на ее поиски…
«Если уж нечистый расточает улыбки весны, значит, нацелился на душу. Души людские — вот их истинная страсть, их нужда, их пища». (Из наставлений отца Бартоломью, духовника Хейли Мейза). Обложка — авторская иллюстрация Факира, за что ему спасибо от меня.
Своеобразный Christmas special для тех, кто знаком с серией «Действующие лица». Вскоре после событий, описанных в «Наказанном развратнике», герои волей случая… да нет, по собственному желанию встречаются накануне Нового года, чтобы принять участие в юбилейном концерте и просто поболтать о мирных житейских делах. И случайно разговор заходит об одном давнем приключении и очередном супергеройском подвиге… да, совершенно случайно, а вовсе не потому, что кое-кто любит находиться в центре внимания!
Тори Доусон случайно получила работу в очень странном баре. Среди его посетителей – маги, колдуны, алхимики, ведьмы, экстрасенсы… С некоторыми из них она теперь близко знакома, и ее жизнь круто изменилась. Лучше всего на свете Тори умеет влипать в неприятности, и когда ее друзья начали охоту на опасного черного мага, она тут же согласилась помочь им и стать приманкой.
В пятнадцать лет, незадолго до выпуска из средней школы, отец сказал мне следующее. - В нашем роду течёт демоническая кровь.И это была правда. К сожалению мой отец являлся простым владельцем магазинчика с едой из курицы на вынос, обладающим способностью менять цвет глаз на голубой, а я был сыном этого владельца, который по воле случая был чуточку сильнее остальных.Однако спустя пять лет. Они пришли за мной.
У тебя никогда не было такого, что вроде всё есть, всё что нужно, но почему-то ты не чувствуешь, абсолютно ничего. Лишь зудящее чувство сжигает тебя изнутри. Чтобы ты не делал, как бы не старался, он не уходит, заставляя сходить с ума. Начав читать эту книгу ты посмотришь на это зуд, которым заболел двадцатилетний главный герой, под другим углом, поймёшь для чего он нужен и какова его причина, а как бонус прочувствуешь всю палитру чувств, начиная от ужаса и депрессии, заканчивая эйфорией и любовью. К чему же этот зуд приведёт героя? К безумию? Или же любви?
Отправляясь в путешествие за "кладом с магией", герои надеются найти новые ощущения и прикоснуться к альтернативному взгляду на события вокруг. Но вот беда, они находят не свой клад. Сюжет развивается от мило нелепого до страшно кровожадного, удивляющего своей жестокостью. Главные герои узнаю какой он мир на самом деле и какие личности скрываются в закромах дремучего леса. Содержит нецензурную брань.