Прожорливое время - [18]

— А как насчет независимой экспертизы? — спросила Полински. — Нельзя же ведь просто сказать, что эту вещь написал Шекспир, так?

— Допустим, издатель считал возможным искренне сделать подобное заявление. Не думаю, что ему грозили бы какие-либо неприятности, если бы впоследствии выяснилось, что он ошибся. На мой взгляд, Блэкстоун и Эсколм намеревались быстро издать пьесу как принадлежащую перу Шекспира. Пусть ученые ломают копья, споря о ее подлинности, а они тем временем гребли бы деньги с продаж. Если только с вопиющей очевидностью не было ясно, что пьеса не принадлежит перу Шекспира, парочка успела бы заработать приличную сумму, прежде чем все закончится. Но пока оставались бы сомнения в достоверности, они разрабатывали бы эту золотоносную жилу. Если бы в поддержку подлинности высказалось достаточное количество именитых ученых, деньги текли бы рекой, по крайней мере до тех пор, пока не появились бы другие, более качественные издания, на что, вероятно, потребовались бы годы.

— Для учителя средней школы вы весьма неплохо разбираетесь в таких вопросах.

— В основном я узнал все это от Эсколма, так что вы можете сами спросить его при встрече.

— Хорошо, — сказала Полински, и легкий язвительный скептицизм снова проявился в выражении ее вытянутого лица и тонкогубого, широкого рта.

— В чем дело? — спросил Томас. — Вы уже говорили с ним?

— Нет, — ответила следователь. — Больше того, мы понятия не имеем, где он.

— Вы звонили в литературное агентство «Вернон Фредерикс»? — спросил Томас, кивая на визитную карточку.

— Да, — подтвердила Полински, наконец улыбнувшись как-то мрачно, без всякого веселья, а ее глаза остались жесткими и немигающими.

— И?..

— Тут-то и начинается самое любопытное.

— То есть? — нахмурился Томас.

У него начинало складываться впечатление, что с ним обращаются как с игрушкой.

— Там никогда не слышали об Эсколме.

— Что?

— Он там не работает и никогда не числился. Никто по имени Дэвид Эсколм не регистрировался в этой гостинице. Никогда. Так что теперь вы видите, почему все это так любопытно, — снова улыбнулась она.

Глава 13

У него возникло такое ощущение, будто он вошел в комнату и обнаружил, что стоит на потолке.

— Нет, — повторил в третий раз Томас, — Эсколм. Повторяю по буквам: Э-С-К-О-Л-М. Имя Дэвид. Вчера вечером он жил у вас в триста четвертом номере.

— Сожалею, сэр, — ответила администратор. — Такого человека у нас не было. В архиве нет никого с такой фамилией.

— Но я приходил к нему, — настаивал Томас.

— Он не был зарегистрирован в этом номере.

— Однако, когда сегодня утром я звонил вам, мне сказали, что он выписался.

— Если вам действительно так ответили, то наша сотрудница допустила ошибку, — сказала администратор, оглядываясь на Полински. — Подозреваю, на самом деле она сказала, что такой человек у нас не зарегистрирован, а вы предположили, что он выписался. Мы очень внимательно следим за тем, чтобы не разглашать информацию личного характера о наших постояльцах.

Томас понимал, что эта женщина, скорее всего, права, но не хотел сдаваться.

— Хорошо, — сказал он, отходя от стойки и глядя через плечо на Полински. — Идемте со мной.

Следователь молча прошла за ним к лифту. Она ничего не скачала, когда они поднялись на третий этаж, вышли из кабины и прошли по коридору к номеру 304. Томас громко постучат в дверь.

Тотчас же внутри послышались звуки, и Томас торжествующе обернулся к Полински, убежденный в том, что сейчас будет доказана его правота.

Этого не произошло. Дверь медленно приоткрылась, и в коридор с опаской выглянула женщина лет семидесяти.

— Мне нужен Дэвид Эсколм, — повелительным тоном произнес Томас.

— Кто? — сквозь щель спросила испуганная женщина.

Томас понимал, что виной тому его резкость, но ничего не мог с собой поделать и рявкнул:

— Дэвид Эсколм. Среднего роста, двадцать пять лет…

Женщина покачала головой.

— Когда вы поселились в этот номер? — попробовал зайти с другой стороны Найт.

— Сегодня утром, — ответила дама.

— Достаточно, — сказала Полински. — Мы приносим извинения за то, что побеспокоили вас, мэм.

Взяв Томаса за руку, она повела его по коридору. Тот раздраженно стряхнул ее ладонь, но женщина уже закрывала дверь.

В лифте Найт кипел, почувствовав на себе взгляд Полински, обернулся к ней и бросил:

— Вы полагаете, я все это придумал? Каким же сумасшедшим нужно быть, чтобы сочинить такую историю? Эсколм был здесь. Черт побери! В этом самом номере. Я могу описать картины на стенах, цвет занавесок, все, что угодно, чтобы доказать, что приходил сюда вчера вечером.

— Вы прекрасно понимаете, что все эти подробности ровным счетом ничего не докажут, — сказала Полински. — Вы могли побывать в этом номере когда угодно.

— Зачем мне все это придумывать? — гневно спросил Томас, когда двери открылись. — Очевидно, в том, что связано с Блэкстоун, это с меня подозрений не снимает. Наоборот, только усиливает. Ведь я сам рассказал вам про Эсколма, не забыли?

Они стояли в кабине, уставившись друг на друга, пока не заметили женщину в собольем боа и коридорного с чемоданом у нее за спиной. Оба вышли из лифта.

— Идемте сюда, — сказал Томас, решительно направляясь к столику администратора.