Прожорливое терпение - [10]

Всё, баста. Невыносима косность бытия. Где моё пиво?!

Глава 3

Иногда в жизни бывает так. Смотришь на нового знакомца с полным пониманием, что эта гнусная, хитрая, наглая и мерзкая рожа — тот человек, которого тебе определенно не хватало раньше, но ты об этом не знал. Сразу, с первого взгляда, понимаешь, что с ним хоть в разведку, хоть по бабам, хоть бухты кабеля воровать, хоть в самоволку — и везде вас будет ждать удача, профит и почет. Я называл такое экзальтированное состояние ума и души «чувством братюни» и, к собственной гордости, не ошибался ни разу. Долго такие знакомства не длились, будучи прерваны на самом интересном месте разгневанными женами, категорически не желающими, чтобы удачный профит от халтуры их мужиков был успешно и весело пропит, но все равно оставляли самые лучшие воспоминания.

Яссус Нафтахх, при виде которого активировалось моё «чувство братюни», имел лишь одно совершенно незначительное отличие от моих прошлых знакомцев. Он не был человеком. Но, с другой стороны, как не подойти с большим количеством пива к слегка потрепанному жизнью человекообразному тигру, треплющему, в свою очередь, здоровенную сушеную рыбу навроде камбалы? Как не поговорить с ним за жизнь, почти мгновенно найдя в его полосатой шкуре собрата-рабочего, подвизавшегося не только в авантюризме, но также и в плотническом мастерстве? Ну и, разумеется — нажраться на радостях от такой встречи вдрабадан?

Как уже было сказано, Яссус был тощим и слегка всклокоченным мужиком средних лет, которые, в его расе мурмонов, начинались от полусотни человеческих. Тигриная рожа, относительная пушистость тела и строение ног коленками назад ничуть не мешали считать его обычным трудягой, влипшим в интересные обстоятельства — а именно в отработку долга старосте его большой деревни на континенте Восточный Крубар. Нафтахх, не имея возможности в срок вернуть деньги, был озадачен должностью Помощника любимой внучки этого самого старосты. В итоге, как оказалось, наши судьбы на ближайшее время стали удивительно похожи, вместе с планами на это самое будущее.

Корац был не просто городом-академией, а ну очень автономным центром цивилизации, которая от своих студентов и гостей ожидала, что они будут учиться и… тратить деньги. Всё, что здесь не производили местные жители, делала за них магия, местная Гильдия Авантюристов показала нам с тигроидом большую фигу в плане заказов на наш «деревянный» ранг, а заодно, через «добрых» людей, сообщила двум ищущим своего места в жизни Помощникам, что местные монстры не отличаются хорошим внутренним миром, то есть дропом. Разумеется, кое-что можно поправить, если уважаемый Герой где-нибудь потеряет своего волосатого товарища, согласившись на компанию пары-тройки магов Гильдии… но на это я пойтить не мог. К людям, меняющим на переправе тигров и коней, я всегда относился крайне негативно. Последнее, конечно, можно было проигнорировать, только вот липкий напомаженный бард, что агитировал меня упасть в любящие объятия целых трех низкоуровневых волшебниц, слишком уж напирал на то, что я буду получать твердую большую зарплату вместо доли в добыче, ибо такова политика местного филиала Гильдии.

Нет уж, спасибо. Политика и зарплата идут лесом, я лучше помыкаюсь с таким же бродягой на подножном корме, чем буду обслуживающим персоналом у местных шишек!

— Ты опять забыл насадить наживку на крючок, Ясс! — в который раз досадливо буркнул я, недовольно разглядывая разлегшегося на солнце тигроида, — Хватит жрать этих личинок! Насаживай!

— Да я уже устал так отдыхать… — мученически закативший глаза мурмон лишь подёргал задней ногой, не делая ни малейших попыток достать ловчую часть удочки из озера и тем самым исправиться, — Сколько можно, Мач? Мы этими угрями и так обожремся! Давай вздремнём лучше!

В чем-то он был прав, наловили мы этих змееподобных рыбёх уже порядком, но сдаться мне мешали жадность, давно не балованные инстинкты бывалого рыбака, а также определенная идея по поправке нашего с тигроидом благосостояния. Идея эта напрямую зависела от большого объёма угрей, которых я бы мог надёргать и сам, но делиться доходом с халявщиком принципиально не хотелось. Так я всё ему и доложил.

— Что же ты сразу про деньги не сказал?! — возопил подскочивший на месте коточеловек, широким размахом удилища вонзая себе в зад блестящую сталь крючка. Издав нечто среднее между гнусавым кошачьим воплем и болезненным криком, Яссус озаботился извлечением из организма ненужной детали, а я вновь забросил удочку, почти тут же вступая в схватку с еще одной толстой, сильной, а в будущем еще и вкусной, колбасой.

— Потому что еще не уверен, получится у меня задуманное, или нет, — рассудительно ответил я любознательному, но слегка озабоченному собственным задом тигроиду, а затем выпучился на него с озарением и вопросом, — А зачем ты жуков жрал, когда мог угря слопать свежего?!

Нафтахх так и застыл с окровавленным крючком в руке и тем же вопросом, написанным на всю морду лица… или лицо морды, с этим всё было сложно. Затем выругался, сел на место, закинув пустой крючок назад в озеро, извлек одну из пойманных им ранее рыб, тут же проводя когтем указательного пальца по всей длине угря. Выпотрошив животину за пару движений, тигроид принялся её смачно и с наслаждением жевать, сев на удилище. На моё плотное немое возмущение откликнулись какие-то высшие силы — на кровь мурмона клюнуло что-то особо крупное и злое, в одну секунду выдернувшее сучковатую ветку из-под зада прожорливого столяра, нанеся тому явно непередаваемые ощущения. Подскочивший на месте Яссус поперхнулся смесью вопля и угря, а затем упал назад, принявшись изображать мучительно подавившегося тигрочеловека, держащегося за разорванные на заднице штаны.