Проживи мою жизнь - [71]
Когда объявили регистрацию на рейс, на часах было восемь двадцать. Уже начиная привыкать к тому, что всё внутри – скрученный комок нервов, достала телефон, нажала кнопку:
– Доброе утро.
Шамблен неспешно ответил:
– И тебе доброго. Какие новости?
Верлен переступила, чувствуя в ногах тяжесть бессонной ночи:
– Сначала я хотела узнать у тебя. Собрали досье на своих фигурантов? Неделя прошла.
В трубке послышался стук клавиш:
– Собрать-то собрали. Но ничего такого, что было бы тебе важно. Никто образ жизни не менял, детали личной жизни, привязанности, покупки, передвижения, связи по окружению – ничего такого эпохального. В нашей «Метке» никого из них нет. Но мы внесли теперь, конечно. Копии допросов получили, это несложно. Но там – тоже ничего, за что можно уцепиться. Кое-какие детали в базу закинули, на всякий случай. Если хочешь, переброшу тебе, почитаешь. Но можем и вместе полистать сегодня. Что у тебя там за шум?
Верлен переложила трубку в другую руку, отошла в угол к ребристой стене:
– Анри, я улетаю.
Заместитель вздрогнул:
– Далеко? Так ты что, в аэропорту уже?
Чувствуя себя призраком, сливающимся с ветром, бросила:
– Уже, уже. Я лечу в Мурманск.
Шамблен, простукивая по клавишам коды, скрипнул зубами:
– Значит, ты в аэропорту. А почему я не вижу, что у тебя дома включена сигнализация?
Верлен нахмурилась:
– А почему, интересно, ты должен это видеть?
Поняв, что проговорился, вздохнул:
– Потому что я за тебя отвечаю.
Чувствуя закипающее ледяное бешенство, но ещё сдерживаясь, уточнила:
– Так ты меня водишь, что ли? Следишь за мной? Контролируешь меня?
В голосе Верлен послышалась явная угроза. Но отступать было некуда – поздно, да и незачем – Шамблен был уверен в своей правоте. Отчеканил:
– Я отвечаю за твою безопасность перед господином президентом. Да, у меня есть такое задание.
И, уже мягче:
– Май, отец беспокоится о тебе.
Верлен прикусила щёку, заставив себя сдержаться. Заговорила свистящим шёпотом, помня, что вокруг полно людей:
– Да что ты себе позволяешь? Что вы вообще все себе позволяете? Может, мне нужно тебе докладывать, куда я поехала, с кем встречаюсь, с кем сплю, наконец?
Шамблен отрезал:
– Мне докладывать не нужно, я и так знаю, куда ты ездишь. С кем ты встречаешься, мне неважно до тех пор, пока это не угрожает тебе лично.
Майя зашипела взъярившейся кошкой:
– А как, интересно, ты это определяешь, кто мне угрожает, а кто – нет?
Анри стиснул пальцы в кулак, медленно разжал и предложил примирительно:
– Давай, ты никуда не полетишь, приедешь ко мне, и мы всё обсудим.
– Ну уж нет! Жди, пока вернусь. Ни минутой раньше!
Шамблен укоризненно вздохнул:
– Май! Не пыли. После жуткого сентября вы все трое – под особым наблюдением. Извини.
Верлен резко вздохнула и словно поймала упавшие поводья. Вставать на дыбы из-за правил безопасности? Это выглядело, как минимум, странно. Буркнула:
– Всё, не пылю. У меня для тебя вообще-то задание было.
Это были уже почти привычные, сдержанные интонации. Зам пододвинул к себе листок и карандаш:
– Говори, фиксирую.
Всмотрелась в даль, опушённую осторожными серебристыми лучами, задержала дыхание, словно падая в воду:
– Найди мне списки студентов, кто учился вместе с Мартой. Как хочешь, но найди!
Шамблен издал недоумённый звук:
– Эммм… Хорошо. Сделаем. Только не сегодня. Ты сможешь подождать?
Буркнула, понимая, что всё ещё сердится:
– Поторопись.
Анри уточнил:
– Только один курс?
Задумалась. Надо брать шире, максимально широко, откинуть потом будет легче, а вот если не найти, тогда придётся запускать заново:
– Нет. Найди всех, кто учился на смежных факультетах, все курсы.
– Май, чёрт возьми, дай какой-нибудь ориентир, что ты собираешься искать?
Выдохнула, сжала руку в кулак, осторожно постучала по стеклу:
– Пока ищите по всем спискам девушек из России, кто учился в одно время с Мартой, когда ей было двадцать. Имя – Ольга. Но может быть и другим, потому что я не уверена. Смотрите сначала тех, кто из Петербурга.
– Ещё факторы есть? Ты же понимаешь, что их могут быть сотни!
– Вряд ли сотни. Мы же берём пока только смежные, а искусство – не такое популярное направление. У меня нет ни возраста, ни профессии. Просто подготовь мне выборку, я сама буду смотреть.
Помолчала. Скрипнувшим голосом – много усталости, горечи, отчаяния:
– Анри, у меня плохое предчувствие. Поторопись, пожалуйста.
Заместитель, привыкший доверять интуиции – своей и её, задержал дыхание:
– Будь осторожна, я тебя очень прошу. Мне съездить к тебе, включить сигналку?
Представила себе картину: Анри заходит в квартиру и обнаруживает там растерзанную, в изодранном платье, зацелованную до синяков Орлову. Прекрасно же, чёрт возьми! Просто великолепно! Уехала она или нет – понять невозможно: «Фиат» как стоял у школы, так и стоит. Пока не двинется, никому в квартиру и входить нельзя. Чёрт, чёрт!
