Проживи мою жизнь - [64]

– Раз уж ты сегодня мой шофёр, тогда я заказываю маршрут. Я хочу посмотреть, как ты живёшь!

Верлен опешила до такой степени, что даже перестала протирать запотевшее лобовое стекло, и всем корпусом повернулась к девушке. Едва справляясь с пронзившей её дрожью, медленно и негромко переспросила:

– Ты хочешь посмотреть, как я живу?

Диана, пристёгиваясь, кивнула. Взъерошила копну влажных волос, чтобы скрыть загоревшиеся от собственной смелости щёки, и призналась:

– Я сейчас живу с родителями. Мне пришлось на время вернуться домой, раньше я снимала квартиру, но… в общем, давай мы не будем говорить об этом. Просто сегодня мне совсем не хочется сразу возвращаться домой. Я не очень лажу с семьёй, поэтому предпочитаю появляться поздно и выходить из своей комнаты, когда уже все разойдутся. Расписание позволяет встречаться с домашними реже. Я уже сняла новую квартиру, там доделывают ремонт – и недели через две я снова буду свободным человеком, далеко от жаждущих меня упрекнуть, укусить или обвинить. Так что? Устроишь мне экскурсию? Заодно сможем поговорить. У тебя же уже есть какие-то соображения?

Верлен задумчиво посмотрела на руль, на стремительно разбрасывающие воду дворники, перевела взгляд на Диану. Та как-то сжалась на большом мягком кожаном кресле. И Майя не смогла ей отказать.

– Хорошо. Я покажу тебе, где я живу. И мы сможем поговорить.

Плавный поворот ключа, довольное урчание двигателя, и дорога выплеснулась под широкие колёса.

* * *

Майя впустила Диану в квартиру и словно в первый раз окинула своё жильё придирчивым взглядом. Из квадратной прихожей открывалась двустворчатая дверь в большой зал, разделённый ажурными арками на отдельные зоны. Дубовый пол, стены, отделанные красно-рыжим клинкерным кирпичом, с каплями холстов с чёрно-белыми рисунками, на затянутом в прозрачную сталь потолке – круглые метровые плошки светильников, стального цвета портьеры, серо-кремовые перегородки, толстенный мохнатый белый ковёр – лаконично, строго. Пусто. Перед громадным окном в центре зала стоял тёмно-коричневый, под цвет пола, большой кожаный диван. Проходя мимо, быстро поправила сползший плед и вышитую подушку. Верлен впервые принимала гостей, и потому смутилась и отрывисто сказала:

– Если нужно умыться или полотенце, то ванная здесь, – махнула в одну сторону, потом в другую: – И здесь тоже. Я на минуту.

Нырнула в одну из арок и исчезла в гардеробной.

Диана опустила руки под воду, плеснула в лицо, смывая запах, зацепившийся от Солодова, сняла толстое белое полотенце, промокнула влажные волосы, провела по лицу и плечам. Уставилась в зеркало:

– Ну ты и дерзкая птица, Орлова. Только не упусти!

Вышла в зал. Ночная громада города расстилалась сверкающей вязью, завораживала. За спиной раздались лёгкие шаги. Диана оторвалась от сказочной пустоты города под ногами и обернулась, резко вздохнув. Верлен в свободной хлопковой рубашке, отсвечивающей пеплом, чёрных джинсах словно кралась босиком по дубовому паркету. Несколько мгновений, и вот уже Майя протянула бокал и вполголоса предложила:

– Бургундское?

Чуть не выпалив – из твоих рук хоть яд, Диана прикусила губу, рассматривая розовые овальные ногти на изящных пальцах, обнимающих хрупкие стенки.

Майя молча ждала ответа, стараясь не дрожать.

Диана легонько прикоснулась, принимая бокал, и спросила, только чтобы нарушить зазвеневшую тишину:

– Как называется?

– La Chablisienne. Оно вкусное.

Диана покрутила тонкую ножку в пальцах, вдохнула терпкий аромат: золотистое вино дышало мятой, миндалём, жасмином, ванилью, липой. Пригубила, покатала на языке.

Протянула бокал, легонько стукнула о другой:

– Спасибо, что пригласила меня.

Верлен невозмутимо пожала плечами:

– Я бы не бросила тебя в дождь.

– А не в дождь? Бросила бы?

Майя, понимая, что сейчас она не готова к разговорам с двойным дном, оставила шутку без ответа. Вместо этого подошла к рабочему столу, вытащила небольшой пакет, внимательно взглянула на заинтересованную Диану. Приглашающе кивнула на диван:

– Когда мы разбирали вещи Марты, я нашла у неё фотографии. Там много тебя, твоих друзей. Расскажешь мне, где это вы?

Диана забралась на мягкую плотную кожу, подтянула под себя ноги и кивнула. А про себя подумала: «Тысячу и одну историю расскажу, что угодно, только бы быть рядом с тобой».

Верлен стала подавать фотографии по одной, Орлова в красках описывала поездки в Варшаву, в Берлин, съёмки на острых крышах, на площадях, вечеринки. Держа в руках снимки из метро, где они с Мартой вытянулись струной над рельсами, услышала сердитое:

– У вас обеих мозги набекрень. Разве так можно? А если бы грохнулись?

Диана подняла блестящие глаза:

– Танго не позволит. Ты расправляешься и принимаешь на себя весь мир, а твой партнёр держит и мир, и тебя… Это как железная стружка и магнит. Или буря и глубина. Главное, доверять бесконечно, проникать друг в друга – и танго становится волной, заслоняющей небо, поэтому не страшно и ничего не случится.

Верлен дёрнула плечами и подала следующий снимок, затрёпанный, истёртый: немного смазанная, узнаваемая фигурка, лицо на три четверти повёрнуто к дорожкам к паспортному контролю. Аэропорт Шарль де Голль, и у Майи в этом не было сомнений. Но – несколько лет назад, это точно. Весь просмотр был затеян только ради этого снимка. Это был тот самый вопрос, на который она уже несколько месяцев хотела получить ответ.