Проза жизни - [63]

— Да разве с поллитровки на троих окосеешь? — возразила Шпулька.

— И что же будет?

— Не знаю.

Невидимые в темноте, девочки стояли поодаль, прослеживая за милым обществом, собравшимся возле бочки. Свёрток не просто оттягивал, а прямо-таки жёг им руки. Трое работяг, прикончив жидкость в бутылке, аккуратно поставили её рядом с бочкой и затоптали окурки. Постояли ещё минутку, перекинулись парой слов и неспешно вышли на Пулавскую. Тереска шевельнулась.

— Наконец-то! — с облегчением сказала она.

Но тут в аллейке появилось новое лицо. Молодой человек медленно поднимался в гору, разглядывая дегтярные пятна под ногами. Посмотрел на бочку, обозрел площадь, подошёл к «фиату» и принялся задумчиво его рассматривать.

— Здесь что, картинная галерея? — разъярилась Шпулька. — Неужели перед нами пройдёт весь город? Устроили настоящее паломничество!

— Я его знаю! — взволнованно сообщила Тереска. — У него самые красивые глаза на свете. Не то чтобы знаю, а просто мне довелось один раз с ним поговорить. Он очень симпатичный.

— Если симпатичный, то пускай отсюда уходит!

Стуча по асфальту каблучками изумительно элегантных туфель, появилась следующая фигура. Молодая, шикарно разодетая дама, с замысловатой причёской, бурно выражая свою радость подошла к симпатичному молодому человеку, тот, оторвавшись от созерцания «фиата», довольно холодно приветствовал даму.

Машины, проезжавшие по Пулавской, заглушали содержание их беседы, однако разыгравшаяся на площади немая сцена была столь выразительна, что Тереска и Шпулька чуть не забыли, зачем они тут стоят.

Дама, сияя очаровательной улыбкой, взяла молодого человека за руку и показала в сторону сквера. Молодой человек, мягко высвободив руку, с извиняющейся миной покачал головой. Дама изобразила гримасу разочарования и, изящно топнув туфелькой на громадном каблуке, взяла молодого человека под локоть и о чем-то оживлённо защебетала, показывая теперь уже в сторону Пулавской. Молодой человек потряс головой и посмотрел на часы.

— Настырная особа, — шепнула Шпулька с осуждением. — Охмуряет его без зазрения совести.

— Старая гарпия, — пренебрежительно прошептала в ответ Тереска. — Намного старше его. Ей уже все двадцать пять. Но хватка железная…

Молодой человек очевидно нашёл какие-то исключительно неотразимые аргументы, потому что на лице дамы появились уже неподдельное разочарование и досада. Она позволила проводить себя до улицы и протянула на прощание руку. Подруги отступили поглубже в тень.

— Ну ты, гарпия, уматывай наконец! А ты-то чего с ней лясы точишь, попрощался — и уходи, — в ярости шипела Тереска.

Молодой человек, словно услышав её слова, отвесил поклон и быстрым шагом двинулся в южном направлении. Дама, вздохнув, удалилась на север. Шпулька тронула Тереску за плечо.

— Идём! — крикнула она сдавленным шёпотом.

Тереска сделала выпад одной ногой в сторону «фиата» — и остановилась так внезапно, что чуть не выронила тяжёлый свёрток. Через арку пробиралась, пыхтя мотором и слепя фарами, ещё одна машина. Водитель пристроил её рядом с «фиатом» и выключил двигатель. В наступившей тишине Шпулька явственно услышала возле себя зубовный скрежет.

— Никогда бы не подумала, что тут такое бойкое место, — пробурчала Тереска. — Зачем этого барана лупоглазого сюда занесло?

Баран лупоглазый вылез из машины, открыл, насвистывая себе, капот и стал откручивать и разглядывать свечи. При виде одной он присвистнул чуть громче, открыл ещё и багажник, вытащил какой-то ящичек и начал в нем ковыряться.

— Так мы тут проторчим до конца света, — зловеще предположила Шпулька. — Может, уберёмся отсюда?

— Ты что? Со свёртком? — всполошилась Тереска. — Исключено! Мы совершили кражу, первый же милиционер имеет право нас арестовать. Надо подбросить!

— Ты же сама хотела украсть и посмотреть, что внутри!

— А теперь и смотреть не хочу, глаза б мои его не видели, да тут и не разглядишь, а тяжёлый-то какой, камни там, что ли, скорей бы уж избавиться, а то поздно будет!

— Жалко тебя расстраивать, но уже поздно…

В самом деле, возле «фиата» внезапно возник, словно материализовался из воздуха, упитанный чернявый коротышка. Он покосился на водителя соседней машины, рассматривающего вынутые из ящичка свечи, открыл «фиат» и уселся за руль. Не торопясь включать мотор, коротышка опустил окно и закурил сигарету. Похоже было на то, что он собирается скоротать вечер в автомобиле.

При виде чернявого субъекта Тереска вздрогнула.

— Я его знаю, — возбуждённо прошептала она. Шпулька покосилась на неё с неодобрением.

— Ты тут своя в доску, да? Тут сшиваются только твои знакомые? И у одного из них мы свистнули пакет?

— Чего придираешься? Да, свистнули, вот у него. Это бандит, понимаешь? А это его машина! Он теперь навечно в ней застрял, не приведи Господи попасть ему в руки. Бежим отсюда! Вот уже везёт как утопленникам…

Обе галопом промчались несколько десятков метров и остановились только на углу Бельгийской. Тяжело дыша, они уставились друг на друга.

— Что… случилось? — едва переводя дух, с испугом спросила Тереска.

— Как «что»? Ты… велела… бежать… — Тоже задыхаясь и тоже испуганно ответила Шпулька.