Проза - [3]

Шрифт
Интервал

Увлекшись чтением, профессор не заметил, как к нему ворвался взволнованный студент и, бережно кладя на стол нечто завернутое в газету, заговорил сквозь отдышку:

- Ростислав Генадьевич! Я, кажется, сделал открытиеї

Лонкин посмотрел на вошедшего. Один из самых заурядных студентов; ни отличник, ни двоечник. Так, неопределенностьї А неопределенности Лонкин не любил.

- Ну-ну? - спросил он.

- Я обнаружил ошибку в Теории Относительности и на ее основе построил вот это!

- Какже-какже, - насмешливо произнес профессор, - Значит, вы хотите тягаться с самим Эйнштейном? Ну-ну!

- Да вы посмотрите, - просил студент, разворачивая газету.

Вскоре на столе образовался небольшой ящичек с дверцой вместо боковой стенки и небольшим набором кнопок, не совсем аккуратно приделаных сверху.

- И что это такое? - спросил Лонкин.

- Это - экспериментальный образец. Прибор, позволяющий брать пробы грунта с любой планетыї

- Так уж и с любой? - издевался профессор.

- Ну да, - но студент не замечал насмешек. Немного отдышавшись, он продолжил:

- Смотрите, - и нажал несколько кнопок. Дверца открылась и из нее высыпалось немного земли.

- И что это? -Лонкин взял землю в руки и просеял сквозь пальцы.

- Это - грунт с Сатурна.

- Так уж и с Сатурна!

- Ну да.

- А с Марса можешь?

- Могу, - студент нажал еще пару кнопок. Дверца снова открылась и из нее высыпалась земля вперемешку с мелкими камешками.

- Так ты и с луны можешь? - казалось, Лонкин сейчас рассмеется.

- Могуї

- Ну хорошо, - профессор скрестил руки на груди и продолжил, - Скажи, зачем ты меня разыгрываешь?

- То есть? - опешил студент и покраснел, - Я вас совсем не разыгрываю. Скорость света не есть пределом! Моя машинаї

- Да кто ты такой, чтобы тягаться с Эйнштейном? - вдруг вспылил Лонкин, Лучшие физики признали теорию безошибочной, а ты устраиваешь мне клоунаду.

- Но послушайте... - студент с трудом сдерживал слезы.

- Нет, молодой человек! Это вы послушайте. Убирайтесь отсюда со своей "машиной" и выбросите ее! Идите и учите мой предмет, особенно теорию вероятности. Уж теперь-то я поспрашиваю вас на экзамене! А теперь - вон!

И замолк.

Покрасневший студент бережно взял свою коробку и вышел за дверь. Там уж он не сдержал себя и, выбежав на улицу, со всей силы бросил аппарат в мусорный контейнер, со слезами на глазах наблюдая, как расламывается ящичек и оттуда разлетаются сложные преобразователи энергии, капсулы с грунтозахватчиками и ускоритель материи.

Лонкин же сидел в своем кабинете и, предавая свое тело забвенному расслаблению, листал журналы и мечтал о совершении новых "прорывов" и открытийї

ИГРА

- Лорд Брекенгем желает снова сыграть со мной в карты? - смеялась мадам де Кутюре, поправляя пышный парик, - Неужели он хочет отыграться?

- Никак не смею, мадам, - лорд галантно поклонился, не скрывая улыбки, Даже напротив, всецело желаю вашей победы.

- Да вы милашка! - мадам засмеялась, - Вы мне нравитесь. Постараюсь быть к вам более снисходительна.

- О, чего же еще может желать мое утомленное сердце! - граф поцеловал руку мадам, - Вы так добры ко мне.

- Полно вам, граф, - мадам де Кутюре решительно взмахнула веером, раздавайте карты!

- С превеликим удовольствием, - граф принялся бережно тасовать новую колоду, - Каковы будут ваши ставки, мадам?

- Ставки? - мадам де Кутюре задумалась, - Вот моя первая ставка...

...- Доктор, скажите, что с ним? - мальчик лет семи лежал на операционном столе. Над ним склонились врачи, пытаясь остановить кровь. Молодая мама сидела рядом и со слезами на глазах снова и снова вспоминала желтое такси, которое толкнуло ее сына, заставив его пролететь по воздуху, удариться о дерево и упасть, подобно сломанной игрушке. Она вспоминала, как сбежались люди. Она пыталась вспомнить номер быстро уехавшей машины. Она вспоминала, как ее сын лежал и не шевелился, как будто кукла.

- Доктор, он будет жить?

- Пока неизвесно...

Усталый врач дрожащей рукой вытер лоб и вошел в операционную, откуда доносились лишь неясные крики и шум. Молодая девушка не могла скрыть свои слезы, напряженно пытаясь услышать и понять, что происходит с ее сыном там, за плотно закрытой дверью...

...- Устраивает ли вас ставка, лорд Брекенгем?

- Вполне, мадам. Кстати, вам говорили, что вы сегодня очаровательна?..

...Шум в палате усилился, и вдруг резко стих. Девушка сжала руки в кулаки.

- Все будет хорошо, - шептала она, застыв в ожидании.

Наконец дверь открылась. Она увидела врачей, что медленно один за другим выходили из палаты, и громко закричала:

- Нет!..

...- Валет, мадам, - лорд улыбнулся, - Я выиграл.

- Однако! - засмеялась мадам, собрав карты, - Теперь ваша ставка, лорд Брекенгем.

- Ну что же, мадам, я готов рискнуть...

...Последний весенний день подходил к концу. Солнце медленно опускалось за горизонт, убегая от серой усталости огромного города. Он стоял около их любимого дерева в парке и нетерпеливо посматривал на часы, сжимая в руке полузакрытый букет. Время тянулось непривычно медленно.

Осминцев замер в кустах неподалеку, разглядывая стоящего перед ним парня. "Ты мой, ты в моей власти", - думал он, целясь из охотничьей двустволки. Было жарко. Липкий холодный пот укрыл его и без того красный лоб, медленно стекая по щекам.


Рекомендуем почитать
Конец ночи

Роман «Конец ночи» — продолжение истории Терезы Дескейру. На сей раз вы видите эту женщину уже состарившейся, стоящей на грани смерти. Снова и снова она переживает заново прошедшую жизнь — и задастся вопросом: было ли в «вечной тьме», которой она продолжает считать свое существование, хоть что-то светлое и счастливое?


Божественный вензель

«Мы смотрели на желтое море и ждали, когда принесут еду. Ресторан располагался на террасе над пляжем. Город, выстроенный русскими колонизаторами, громоздился выше, изо всех сил делая вид, будто не замечает, что стоит у моря. Пляж, втиснутый между рестораном и портом, оказался невелик, остальная прибрежная полоса была пустынной, и только груды мусора украшали ее. Город отворачивался от желтых волн, устремляясь в горы. Давным-давно русские завоеватели согнали оттуда предков нынешних горожан, распределили их тут, в долине, в обустроенные дома на прямых длинных улицах.


Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период). 1970-е

Вторая книга из трех под общим названием «Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период)», посвященных 1960–1980-м годам XX века. Освобождение от «ценностей» советского общества формировало особую авторскую позицию: обращение к ценностям, репрессированным официальной культурой и в нравственной, и в эстетической сферах. В уникальных для литературы 1970-х гг. текстах отражен художественный опыт выживания в пустоте.Автор концепции издания — Б. И. Иванов.


«Аленка» шоколадка

Три истории, три судьбы. Они такие разные, и такие одинаковые. И все они – о женщинах. Каждая из них ищет свое счастье по-своему. Но обязательно находит. Так ведь и бывает в реальности. У каждого из нас случается свой «звездный час». И очень важно «поймать удачу за хвост» и максимально использовать возможности, представленные жизнью.


Обеднённый уран

Российский читатель уже знаком с произведениями ярославского прозаика Алексея Серова. В 2001 году увидел свет сборник рассказов «Семь стрел», а через пять лет — в 2006 — сборник «Мужчины своих женщин».«Обеднённый уран» — третья книга автора. Рассказы, собранные в ней, различны и по тематике, и по жанру, и по авторскому «я» в характерах их героев. Но все рассказы (и маленькую повесть) книги объединяет главное: законченность сюжета, четкий психологический портрет главного героя.Творчество Алексея Серова уже по достоинству оценено читателями и критиками.


Выключатель

«Родители отдыхали в Болгарии, мы жили с дедом душа в душу и готовили не по расписанию, а только тогда, когда нам хотелось. У меня не было девушки, я не работал, не учился, по инерции ел много масла. Читал «Основы археологии» профессора Авдусина, переписывал набело стихи из самодельной записной книжки. Это был лучший июнь в моей жизни…».