Проза - [26]

- Всё шутите... - Семечкин уныло поглощал безвкусную кашу. - а меня мама дома ждёт.

- Так давай я тебе ногу отстрелю, и поедешь домой. А там, глядишь, и мы с арабами придём. Во класно будет! Мы с арабами перестреливаться будем, а мама нам будет суп варить... хотя нет, я лучше сразу арабам сдамся, а то тебе супа не достанется... а хотя стоп, тогда же арабы к тебе домой придут и съедят весь суп... блин, чё делать-то?

Скорчив задумчивую рожу, Лещёнко вылез из-за стола, и пошёл за чаем, оставив поугрюмевшего Семечкина доедать завтрак. Зачерпнув кружку чифиря Лещенко нашёл среди обшарпанных грязных столов жердь тела рядового Ветрова и побрёл к ней. Плавно посадив тело рядом с телом Ветрова, Лещенко обнял кружку ладонями и глотнул обжигающего горького чаю. Выплюнув пару веточек, Лещенко посмотрел в низкий грязный потолок и спросил:

- Ветров, что делать будешь, если это - Эль-Джихад?

Ветров высвободил часть сознания из потоков Нирваны и посмотрев сквозь голову Лещёнко куда-то далеко, тускло ответил:

- Ничего. Великое божественное начало приведёт меня туда, где я должен быть и сделает тем, чем я должен быть.

- А если оно захочет, чтобы ты расстрелял заставу? - Лещенко, не отрываясь от пустых глаз Ветрова, глотнул чаю.

- Никому не дано изведать свою карму...

- Ветров перевёл взор в пустоту перед собой и ускользнул от Лещёнко в потоки высокого. Лещенко отвернулся к той же пустоте и глотнул чая, заливая в эту пустоту горечь чифиря вместе с горечью бессилия. Он посмотрел на столы, стулья и несколько десятков тел, автоматически поглощающих еду и готовых по первому окрику испуганно оторваться от тарелок и побежать. Кто-то - просто спасаться, а кто-то - сначала хапнуть, чтобы от спасения был навар. Очень захотелось что-нибудь сделать. Это желание, вылетев как ПТУРС из-за угла, прошибло тоску, и кумулятивной струёй подожгло что-то внутри.

Лещёнко вздрогнул, оторвался от созерцания тел и одним глотком допил чай.

Вскочив, он забил поглубже внутрь нервную дрожь ожидания взрыва боекомплекта и побежал на плац.

Застава получала оружие. Без патронов.

Лещенко, отбегая от оружейки, покосился на первый взвод, выносивший ящики с боеприпасами в грузовик.

Встав в строй, он глянул на отделение и на бетонный забор автопарка, за которым рычали и ревели БМПшки, стряхнувшие толстые слои пропылившейся смазки.

Оглядевшись, ефрейтор убедился в том, что половина заставы жадно смотрит на оружейку в ожидании патронов, а другая - на автопарк. Его пальцы скользнули в карман, нащупали в нём патрон, воровски дернулись к подсумку и вогнали его в специально сунутый дыркой вверх магазин. Лещенко довольно оскалился в сторону нескольких офицеров, топтавшихся у входа в оружейку.

Через минуту последнее отделение выбежало из оружейки и пристроилось с краешку стометрового строя. Три тела со звёздочками на плечах отошли от оружейки, из которой вынесли последний ящик, и неторопливо пошли к середине строя. Потный и хрипящий первый взвод воткнулся в строй и Фокеев, проследив, как укладывается пробежавшая по строю волна, прокашлялся и хрипнул:

- Застава! Равняйсь! Смирна! Только что! Получен приказ! От начальника округа! Отойти от рубежей границы! И соеденившись! С частями внутренних войск!

Занять! Оборону!

Огонёк, тлевший внутри, подобрался к боезапасу. Взрыв расколол бронеплиты страха, смял выдрессированные механизмы, и спалил зелёный камуфляж тоски, превратив всё это в ярко пылающую искорёженную кучу.

- А пошли бы вы все в! - громко шепнул Лещенко, и дал телу команду шагнут вперёд. Тело сделало первый неуверенный шаг. Затем Лещёнко подумал. что встать обратно в строй - значит умереть, и решительно схватился за рычаги управления.

Сделав три быстрых шага, тело выхватило из подсумка магазин, и сдёрнуло с плеча автомат. Затвор жадно вырвал патрон из ещё не пристёгнутого магазина и со звонким щелканем вбил его в патронник.

- Всем лечь!!! - взревел Лещенко, тыкая автоматом в строй.

Над плацем треском горящего фитиля повисло молчание.

- Лещенко, не дури, у тебя же автомат не заряжен... - неуверенно уронил Фокеев в готовую лопнуть пустоту. Лещенко осклабился и бабахнул в сторону командира первого взвода, который, вытаращив глаза, лапал кобуру. Голова комвзвода-1 дёрнулась, из затылка брызнуло и расплескалось по плацу. Комвзвода стал медленно падать. Лещенко, оскалившись ещё шире, повернул дымящееся дуло на заставу и ласково спросил:

- Сами ляжете или помочь? - и передёрнул флажок на автоматический огонь.

- Застава, лечь!!! - рявкнул Фокеев, падая на плац. Застава послушно рухнула на бетон.

- Молодец, Фокеев. - прощебетал Лещенко, скользя к телу комвзвода-1.

- На спину! Снять оружие и сумки с магазинами! Руки за голову! рявкнул он, выдергивая из кобуры макаров с обоймами, и закидывая автомат за плечё. Рассовав по карманам шесть обойм, он взял в каждую руку по пистолету и подмигнул стремительно зеленеющему Фокееву. Потом он глянул на ровные ряды тел и оружия.

Молодцы! - метнул он в эти ряды и обернулся на топот сбоку. От ворот заставы, бежали, сдёргивая с плеча автоматы, дежурные.