Пройдённый путь (Книга 2 и 3) - [16]

Мы донесли командующему фронтом и в копии Реввоенсовету Республики о том, что перевозка 4-й кавдивизии по железной дороге невозможна. Мы просили А. И. Егорова вызвать нас на переговоры по прямому проводу или разрешить немедленно выехать в Харьков для личного доклада.

Всю ночь ожидали ответа. Но только днем 28 апреля командующий фронтом вызвал нас к прямому проводу. Вот сохранившаяся запись разговора.

"Егоров: Здравствуйте, товарищ Буденный. Говорит командюгзап Егоров.

1) Прибудет ли 4-я дивизия в Лозовую 30 апреля?

2) По вашей телеграмме видно, что при движении походом есть значительная потеря конского состава да и обоза. Следовательно, при дальнейшем это будет возрастать.

3) Между тем посадка на желдорогу даст возможность этого избежать, а главное, конский состав и люди не будут измотаны. В чем же дело?

Буденный: Здравствуйте, товарищ командующий. В чем дело? Дело в том, что походом мы теряем лошадей, а также часть обоза только потому, что быстро двигаемся по чрезвычайно скверной местности. Если бы нормально производилось движение, то даже этих потерь можно было избежать. Что же касается движения по желдороге, то мы можем потерять две трети, а то и всю дивизию, ввиду того, что фураж совершенно отсутствует.

Другое дело, если бы были впереди фуражные интендантства, чтобы можно было получить фураж на том или другом пункте. Погрузить четыре тысячи лошадей, а всего с пулеметами, артиллерией, обозом 1-го разряда более восьми тысяч при настоящих условиях с водопоем и состоянием транспорта абсолютно невозможно. Кроме того, бросить одну дивизию в условиях общего отхода наших частей на фронте также представляется недопустимым. При создавшихся условиях на фронте можно и нужно бить только кавкулаком.

Егоров: 1) Перевозка желдорожная отменяется.

2) Всем дивизиям армии двигаться форсированным маршем, при этом правая колонна должна следовать не севернее Павлограда с расчетом переправиться на правый берег Днепра у Кременчуга.

3) 30 апреля вам надлежит прибыть в Лозовую, куда также прибудет Реввоенсовет фронта, для решения дальнейших вопросов..."{7}

29 апреля мы получили от командующего фронтом телеграмму, копия которой адресовалась главному командованию. Телеграмма подтверждала, что перевозка 4-й дивизии железной дорогой отменяется по условиям транспорта.

Между прочим, главком согласился с нашими доводами против раздергивания конницы и в телеграмме № 2387 командующему фронтом так определил принципы использования Конармии: "Основная задача, для которой Конармия направлена на Юго-Западный фронт, заключается в нанесении такого удара польским войскам на Украине, которым был бы сломан весь польско-украинский фронт. Для выполнения этой задачи и наиболее выгодно нанести всей Конармией удар по правому флангу польско-украинского фронта, занятому наиболее слабыми галицийскими войсками, и, прорвав его глубоким движением в тыл в общем направлении на Ровно, разрушить весь фронт. При таких условиях нынешнее продвижение польского фронта на восток, на Киев, представляется для нас выгодным, так как неизбежно приведет к растяжке правого фланга поляков и заставит повиснуть его в воздухе. Данное вами направление Конной армии отвечает изложенной обстановке, и необходимо лишь обратить особое внимание на то, чтобы ее части не были отвлечены никакими второстепенными задачами. При выходе на правый берег Днепра и приближении к линии фронта следует подчинить Конной армии две более прочные пехдивизии, которые и явятся опорой в ее действиях"{8}.

3. Записывайте нас в партию...

1

Большие остановки мы с Ворошиловым использовали для посещения дивизий. И каждый раз убеждались, что марш проходит организованно, а боевой дух бойцов высок. Дружный, авторитетный коллектив армейских коммунистов трудился на совесть.

Нужно сказать, что после разгрома Деникина популярность Коммунистической партии и ее вождя В. И. Ленина на фронте необычайно возросла. Помню, еще когда возвратились из поездки в Москву, Е. А. Щаденко рассказывал мне, как однажды к нему явился целый эскадрон бойцов.

- В чем дело? - спросил их Щаденко.

- Записывайте нас в партию, - ответил за всех командир эскадрона.

- Как так - записывать? Вы же командир и должны знать, что в партию принимают не группами, а индивидуально.

- Я-то знаю. Но бойцы так постановили. Говорят: в атаку ходим сообща, все боремся за Советскую власть, следуем за товарищем Лениным и партийным Реввоенсоветом, так и в коммунисты вместе пойдем.

- Это похвально, что все желаете вступить в партию, - ответил Щаденко, - но я записать вас в коммунисты не имею права. Подавайте каждый заявление в полковую ячейку...

Эпизод, рассказанный Е. А. Щаденко, показателен. Теперь каждый боец беспредельно верил партии. Именно поэтому в период марша шел бурный рост партийных рядов Конармии. Если на 1 марта у нас было 800 членов и 500 кандидатов в члены партии, то к 15 мая членов партии стало 2153, а кандидатов - 1246. Число же командиров-коммунистов увеличилось почти в 4 раза{9}.

С ростом численности партийных организаций крупные полковые ячейки свыше 15 членов партии - разделялись на эскадронные и взводные. Это приближало партийную работу к самой гуще красноармейских масс. В полку создавалось бюро эскадронных комячеек, в эскадроне - бюро взводных комячеек, а взводные комячейки выделяли на каждое отделение чтеца-беседчика.