Провозвестник Тьмы - [2]

Проще будет объяснить на примере дорог. Вот знакомая вам станция Тоннельная и поселок Верхнебаканский. Вы едете по трассе на Крымск, а дальше на Краснодар. Кроме нее есть дорога на Натухаевскую и Анапу. И мелкие дороги в такие места, о которых вы даже не знаете. В садово-огородные товарищества. Или тропки в лес. И это все отражение вашей жизни и вашего выбора. Свернув с улицы Нижней на улицу Верхнюю, вы можете выбрать путь только на Анапу. Свернув с улицы Верхней на улицу Крайнюю, можете делать выбор только между двумя тропками на гору. Свернув с Крайней на Тупой переулок, вы свалитесь с горы. А теперь замените повороты с улицы на улицу вашими решениями – куда пойти учиться, где жить, кого поддержать на выборах, на ком жениться. Не поехав правильно на Краснодар, то есть не женившись сразу на вашей судьбе – Маше, вы имеете некоторый шанс вернуться на правильную дорогу, свернув от Анапы и приехав в Краснодар по другой дороге, потратив больше времени и сил, но все же попав куда надо. Может, и опоздав. Вам не нравится сравнение Маши с Краснодаром?

Я готов продолжить и кулинарные сравнения. Миры мне напоминают селедку под шубой. Ели ее? Ну вот, так они и лежат, только делала их не умелая хозяйка, а хозяйка с дрожащими руками и которую еще то и дело отвлекали. В итоге слои проникли друг в друга. А пока их несут к столу, от тряски они тоже деформируются и сдвигаются друг относительно друга. Потому добро или зло может перетекать из мира в мир.

Тот же очень умный, но противный тип сказал, что теорий много, как дырок в заднице. Не менее одной у каждого. Вы сомневаетесь, что у человека бывает больше одной дырки? Бывает. После травмы головы я долго долечивался, и переводили меня из отделения в отделение. Вот травматология сейчас перегружена – и меня временно переведут в хирургию. Выписать еще рано, а выставить на улицу человека с поврежденным мозгом у врачей рука не поднимается, спасибо им за это понимание. Муниципальный чиновник это сделает легко.

Вот в хирургии я насмотрелся на людей, у которых есть природный анус, а есть и противоестественный анус. Жить с ним тяжело. Еще хуже – даже рядом с ними в палате лежать тяжело. А еще анус бывает двуствольным. С ним тоже тяжело, и рядом не лучше. Ладно, я уже и сам понимаю, что, начав с судьбы, мы дошли до задницы, что вполне ожидаемый исход в попытке разобраться в судьбе или изменить ее. Поднимемся уровнем выше от заднего места.

У реки времени есть начало и есть конец. Мир скользит по ее водам от своего рождения до смерти, потом он куда-то уходит. Наверное, растворяется в море. Как речка Озерейка в Черном море. Я не знаю, река времени течет одним руслом или, как Кубань, раздваивается в устье. Но все миры там будут. А с некоторыми из них происходит нечто странное. Плыл мир, плыл, но не доплыл до моря. Ему уже пора стать частью этого моря, а он случайно задержался. Закружился в водовороте, зацепился за остров, ушел в протоку и застрял там… Его уже не должно быть, а он еще есть. Как ветхое жилье – по бумагам оно уже давно снесено, жильцы расселены, а оно стоит себе на окраине, а не подозревающие о том, что они расселены, жильцы живут в развалюхе и живут. Им говорят, что вас уже тут не должно быть, а они сопротивляются тому, что их нет. Что при этом в случае с бараком происходит, вы знаете. А с миром происходит вот что. В мир приходит Тьма, которая и уничтожает то, что должно уже быть уничтожено, но по случайности уцелело. Но Тьма – это не нечто однозначное, а, как та же комиссия исполкома, многоликое. В комиссии есть люди разные – те, кто считает, что вас нет, так и не приставайте с просьбами подпереть падающую стену, а есть и не совсем одеревенелые, кто пытается найти в пустой казне города хоть рубль на эти подпорки. Ну и Тьма такая же – из нее вырываются сгустки ее, убивающие людей. И одновременно близ нее железо не ржавеет и резина не рассыхается. Отчего так – смотри рассказ о теориях, которых как того самого, у каждого по меньшей мере одна.

Вот так бывает в тех мирах, которые застряли вне будущего, где-то в заводях реки времени.

Но Тьма может пройти и в миры, которые еще не тихо догнивают в этих заводях. А вот как она туда проходит – у меня только одна идея. И от нее становится не по себе. Я думаю, что она идет сквозь дырки в реальности, которые оставили люди, попавшие в иные миры. Вот читаете вы газету или книгу, где описано попадание офисного менеджера в сорок первый год, где он благодаря своим многочисленным талантам, которых в нем ни начальство, ни девушки не видели, становится там Шишкою, быстро заканчивает войну на несколько лет раньше – и все перед ним преклоняются, как перед богом. Или богиней. Вы такие книжки уже видели? Ну вот, дальше увидите еще чаще. И людям нравится, и людей все больше будет куда-то проваливаться. Реально и в мечтах.

Вот только над тем, как они все прошлое наизнанку вывернут и сделают по-своему, – над таким я тихо смеюсь. В то, что они в прошлое провалятся, – я верю. Сам проваливался. А вот в то, что они там на вершину вскарабкаются и неизреченным светом воссияют, – в это нет. Совсем. Тьма – она тоже не слепая. Хотя и темная. Да и без Тьмы там много чего с ними интересного произойдет. Ну вот подумайте, что будет, если брякнет гость из будущего, что в оном будущем по Москве ходят правнуки солдат сорок первого и «Зиг хайль!» вопят? И их в психбольницу не забирают? Так гость из будущего пребывание в прошлом внезапно прервет. Сразу и навсегда.