Провозвестник Тьмы - [10]

А у Федора тоже в семейной жизни плохо было. Женился он на Ирине Годуновой, а вот с детьми опять проблема. Дети если и рождались, то быстро умирали. Только одна дочка два года прожила. А потом случилось очень странное событие с Дмитрием в Угличе. Оно темное, как сама Тьма. Но все считали, что Дмитрий умер. Не то от несчастного случая, не то в результате заговора.

А через шесть-семь лет умирает и царь Федор. И на престол вступает царский шурин Борис Годунов. То, что у него ума и воли хватает на престоле сидеть, и вполне достойно, – это и его враги признавали. Не хватало ему только знатности рода. И наследник у него был. А потом на страну обрушился неурожай и голод. Голод повторился. А затем пришла весть, что из соседней земли пришло войско, которое возглавляет не кто иной, как чудесно спасшийся в Угличе царевич Дмитрий, который пришел брать свой, законно принадлежащий ему трон…

Извините, прервусь я, проголодался уже. Да и глотка пересохла от долгого говорения. Пару стаканов чаю мне бы не помешало выпить…

Ах, да, еще чуть-чуть. Прошло четыреста лет, и во вскрытой монастырской могиле нашли ту самую куколку. Но куда делся царевич Георгий – никто не знает. Может быть, пошел в разбойники, как легенда гласит. Я думаю, что помер. От какой-то детской инфекции. Потому и не взорвалась бомба под династией где-нибудь в одна тысяча пятьсот пятидесятом году.

Уф, поел, теперь можно и продолжить.

А с Лжедмитрием Первым совсем непонятно. И самая главная загадка в нем – все видевшие его отмечали, что он человек владетельного рода. Как бы вам понятнее объяснить – он чувствовал и вел себя как человек, который привык повелевать и знает, что ему будут подчиняться. По праву рождения. Такое само по себе не появляется, а достигается долгим воспитанием. То есть рассказ про Григория Отрепьева, который был сыном сотника и у сильных мира сего в секретарях состоял, явно какой-то недостоверный. Откуда ему внутренней свободы набраться и кто будет ему знаки подчинения выказывать? Польские паны Лжедмитрия видели и отмечали, что он явно высокого рода и ведет себя соответственно. А не как вчерашний монах, который вообразил себя царевичем. Или действительно царевич Дмитрий из Углича спасся, а потом долгое время жил под чужой личиной, но зная, кто он такой и для чего скрывается. Или был на Руси человек из сильных мира сего, который готовил долгоиграющую интригу с прицелом лет так на двадцать вперед. А для того какому-то ребенку с детства вдалбливал, что он не простолюдин, а скрывающийся от убийц царевич. Сейчас пока ему объявляться не стоит, но придет время, и станет он царем… А потому на него при людях покрикивают, как на того, кем он якобы является, а вечером кланяются и просят простить, что на царского сына голос повысили, но токмо ради того, чтобы никто не заподозрил и не подал извета… Я думаю, что вы догадываетесь, что за такие дела смертная казнь полагалась интригану в случае раскрытия? И хорошо. И оттого понятно, что человек такой на Руси был один – Федор Романов. На трон мог еще и Василий Шуйский претендовать, но он и дело в Угличе расследовал, и потом многократно говорил про смерть царевича в Угличе. И в бою под Добрыничами воевал против Лжедмитрия вполне по-взрослому. Лжедмитрий еле ушел от смерти и плена. Зато постриженный в монахи Федор Романов, получив весть про успехи Лжедмитрия, много веселился (аж до неприличного для монаха уровня) и окружающим намекал, что недолго ему в монастыре сидеть осталось. Есть, правда, альтернативная версия, что на роль Лжедмитрия выбрали какого-то незаконнорожденного потомка Стефана Батория или другого польского магната. Тогда поведение его вполне соответствует. Но есть нюанс – Лжедмитрий демонстрировал знание русской монастырской жизни и очень невысокое мнение о монахах в своем отечестве, ибо почитал их пьяницами и невеждами. А вот потомков Батория, которые в русских монастырях жили, никто найти не смог. Так и осталось все загадкой на уровне: с одной стороны – да, а с другой стороны – нет. Ну а дальше все было совсем обыденно. Мать Дмитрия, Марфа Нагая, при извлечении из монастыря говорила то, чего требовали от нее. Когда нужно – что он погиб и она его мертвого видела. Когда нужно – узнавала своего сына, которого видела мертвым.

И хватит пока про наших царей.

Я также думал – отчего я видел именно те события и именно в тех землях? Тут есть такое не очень материалистическое объяснение. Вроде как по некоторым гаданиям, которые после перестройки распространились, в своих прошлых жизнях жил я именно там. Не знаю, жил ли я раньше или живу впервые, но отчего-то есть у меня интерес именно к ним. А к Италии или Португалии нет ни малейшего. И к Австрии и Венгрии по отдельности тоже. А вот к единой Австро-Венгрии был.

Можно даже прочертить единую цепочку этой жизни, если считать, что жизни шли в пределах одного рода, а не отдельными рождениями, которые разделяют годы и века, – тогда картины не будет. Сегодня – монах в Исландии, завтра – наемник у Аласдера Макдональда. А между вчера и завтра – полтысячелетия.

Что рассказать вам про то, что я видел? Да ведь жизнь в Средневековье – это торжество Смерти и Тьмы. Смерть кругом, на каждом шагу. Хлебнул воды из ручейка, ободрал руку, пришел на постоялый двор в город, где встретился с чужой вошью, вышел из города и встретился с волками… сплошной экстрим даже без всякой войны. Сейчас ты живешь и будь благодарен, потому что неясно, будешь ли жив через час или день. Оттого тогдашний человек ел, когда мог, сколько мог – потому что завтра могло не быть ничего. Пил, когда мог, и тоже сколько мог, потому что завтра случая могло уже не быть. И убивал других тоже потому, что умирали они, а не он. И детей рождал столько, сколько получалось. Ибо тогда была хоть тень надежды, что они тоже доживут до того момента, что смогут подарить ему внуков. Вот даже наш царь Алексей Михайлович. Сами понимаете, что за его детьми был такой уход, как ни за одним другим ребенком в стране. При этом царь не чурался и иноземных лекарей и даже подавал пример другим, как принимать разные оздоровительные процедуры. Беда в том, что тогда под оздоровлением понимали клистиры и кровопускания.