Проволока - [8]

Он кивнул, и я призадумался. Мэггс задавала мне тот же самый вопрос не меньше миллиона раз. Ничего нового я не придумал, поэтому дал стандартный ответ:

– Не хочу быть роботом.

Он смотрел на меня в недоумении. Пришлось объяснить:

– Мне не нравится подчиняться расписанию. Будь здесь тогда-то, там тогда-то, это сделай до обеда, это - после, это перед уходом… Такая жизнь не для меня. Мне нравится работать в моем собственном ритме, никому не подчиняться, ходить только туда, куда мне хочется и когда хочется. Трудиться на себя, а не на крупную корпорацию. Я сам себе корпорация.

Он кивнул, но я видел, что не сумел его убедить. Поразительно! Беспризорный, вольная птица!

– Только не говори мне, что хочешь жить по расписанию!

Он провожал торопливых трудяг взглядом расширенных глаз. Я едва расслышал его голос:

– Еще как…

А чему тут удивляться?.. Я предлагал отвергнуть систему мальчишке, обреченному всю жизнь прозябать в подполье, не смеющему претендовать даже на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на свет. Из его дыры даже нижняя ступенька представлялась раем.

Мне оставалось лишь размалевать себе щеки мелом, нацепить красный нос и сплясать под шарманку. Клоун, да и только!

У меня пропал аппетит, и я отдал парню свой второй «сойвлаки». Он взял, но ел уже без жадности. Потом спросил:

– Куда теперь?

Я порядком устал. С «Бедеккер-Северным» мы еще не закончили, но мне не хотелось возвращаться вечером на Манхеттен, а с утра снова тащиться сюда. Но не люблю признавать своего поражения.

– Давай вернемся к списку, - предложил я. - Изучим фирмы среднего уровня, одну за другой, и просмотрим символы всех арендаторов в «Бедеккер-Северном», пока не найдем что-нибудь, смахивающее на комету.

– Вдруг я прокололся? - предположил он.

– Насчет кометы? Думаешь, мне это не приходило в голову? Поэтому я тебя и не отпускаю.

Мы уселись перед списком и стали перебирать арендаторов в алфавитном порядке, вызывая голограммы. На букве «J» у меня начали слезиться глаза, на «М» я уже клевал носом. Неожиданно Би-Би дернул меня за рукав.

– Эй, сан! - Он подпрыгивал в кресле, тыча пальцем в голограмму. - Вот она!

Я открыл глаза и уставился на голограмму. От названия фирмы - «НейроНекс» - у меня застыла в жилах кровь.

– Это же не комета, - уныло сказал я.

Но палец парня уже находился в голографической сфере, на уровне символа, тонкий голосок сорвался на визг:

– Она, она!

И тут я смекнул, что он имеет в виду. Компания была обозначена стилизованным нейроном с длинным серебристым отростком. Действительно, смахивает на комету!

Нашли!

Глаза парня выражали восхищение.

– Соображаете, мистер Дрейер, сан!

– Если бы соображал, - ответил я, скрывая тревогу, - то не позволил бы себя во все это втянуть.

– Едем? - спросил он.

– Куда? - отмахнулся я. - Все давно уже закрыто. Поеду завтра.

– Мы поедем.

– Нет, я! Тебе в этот «НейроНекс» все равно не попасть. - Я встал. - Идем. Пора возвращаться.

Как он ни дулся, я потащил его на платформу. Почти всю дорогу домой я глазел сквозь прозрачную стенку капсулы на освещенные станции и темные промежутки трубы между ними, размышляя о «НейроНексе».

Почему я не вспомнил о нем сразу? Потому, должно быть, что не хотел видеть это название. И надо же - именно «НейроНекс»!

Что-то ударило меня по руке. Я встрепенулся. Мой беспризорник заснул и во сне навалился на меня. Другие пассажиры принимали его, должно быть, за моего сына. Он ежился во сне. Я обнял паренька за плечи. Надо же сохранить видимость отеческой заботы.

9.

– На следующей мне сходить, - сказал я, тряхнув своего спутника. Видя, что я встаю, он зевнул и потянулся.

– Можно мне у вас переночевать, сан? Я покачал головой.

– Вряд ли. Он удивился.

– Почему? Я не помешаю.

– Мне надо поработать.

– Я могу вам помочь, - настаивал он.

Я уже чувствовал, что он виснет на мне, не отходит ни на шаг, как утенок от утки. Пришлось напомнить мальчишке о дистанции.

– Загляни ко мне через пару дней. Может быть, у меня будут для тебя новости.

Капсула остановилась, я вышел и побрел прочь. Я ощущал спиной его взгляд, пока он не унесся дальше по трубе. Этот вечер я должен был провести в одиночестве, без свидетелей.

Открытие, что разыскиваемая нами комета - символ «НейроНекса», подталкивало меня к принятию решения. Важного решения. А я еще не был к нему готов.

Много лет назад именно «НейроНекс» посадил меня на «пуговицы». Теперь эта компания - во всяком случае, один из ее филиалов - оказалась связанной с похищением и гибелью двоих беспризорных детей… Я был попросту обязан выяснить, кто это сделал и зачем.

Значит, я должен был найти повод для появления в «НейроНексе», чтобы задать им кучу вопросов, не вызвав подозрений. Для этого существовал один-единственный способ. Вынуть микросхему. Отсоединиться.

Та еще перспектива! То есть я, конечно, планировал сделать это, но не сейчас, а когда-нибудь, позже… Не так скоро… Может быть, через год? Ну, через полгода. Уж во всяком случае не завтра!

Но как иначе попасть в «НейроНекс»? Сколько я ни ломал голову, ответа не было.

Я упал в свое эргономическое кресло - точную копию кресла Элмеро - и заставил его принять форму моего тела. Перед моими глазами, за прозрачной дверью, простирался холл. Убедившись, что там нет ни души, я подъехал в кресле к ящику с «пуговицами» и открыл его. Вот они, мои маленькие золотые кружочки! Сколько я истратил на них денег! Некоторые уже отслужили свой срок, но я все равно продолжал их хранить. Ностальгия, знаете ли! Тоска по прежним денькам, когда мне хватало обычного оргазма. Потом я перешел к двойному, даже тройному. В конце концов докатился до оргий, до медленного нарастания возбуждения, до серии мелких взрывов, сливающихся в одно могучее извержение…