Провинциалы - [22]

– Что значит "просил подумать"? Виктор, что здесь вообще происходит?

– Позвольте мне объяснить! – сказал мессир. Полонский закрыл рот.

– Подсудимый, говорите! – милостиво прокурлыкали кариоги.

– С вашего позволения, не подсудимый, а потерпевший, – поправил вампир. И заговорил мечтательно и увлечённо.

– Мне девятьсот пятьдесят четыре года, господа. Даже для существ моей породы это немалый возраст. Восемьсот с лишним лет я занимаюсь изучением магии, и если бы вы знали, сколько тайн прошло через мои руки за эти годы! Земля, моя родная планета, моя колыбель, до сих пор просто напичкана загадками. А уж когда мне стал доступен Ближний и Дальний Космос!..

Есть тайны, притягивающие сильнее любых магнитов. Исследователи кладут свои жизни, тратят огромные средства и драгоценное здоровье ради одного-единственного мига – когда разгадка наконец блеснёт перед ними. Долгое время – почти сто пятьдесят лет – я был очарован древними письменами Куанхета и приложил немало сил, чтобы подобрать к ним ключ, но как только они были расшифрованы, моя жизнь сразу перестала быть увлекательной.

И тут, по велению судьбы, я встретил жреца из тупелектского храма Третьего Блюда. Это была, на первый взгляд, ничего не значащая встреча: мы столкнулись в зале ожидания какого-то заурядного провинциального космопорта и едва перекинулись десятком фраз. Он упомянул имя Мад-Маакта, я, оказавшись в гостинице, заглянул в справочник по тупелектской религии… И с этого момента моя душа попала в плен новой идеи – восстановить утраченный рецепт могущества.

Встреча с Гин-Гроаном, в ту пору одним из влиятельных жрецов храма Тайных Составов, была мне знаком, что я выбрал правильный путь. Вместе с Гин-Гроаном мы окунулись в тонкости секретного поварского искусства, ища крупицы сведений, любые упоминания о Мад-Маакте и его великом открытии.

Нет, тогда я ещё и не помышлял воспользоваться им сам! Меня вёл азарт гончей, идущей по следу. Сколько раз мне казалось, что я нашёл решение, сколько раз я, напротив, блуждал в кромешной тьме! Маэстро Жорж, мой добрый друг, присутствующий здесь, как-то сказал: "Энрико, ты как был, так и остался игроком!" И это правда.

Я поставил на кон всё, что у меня было. Мои исследования требовали колоссальных затрат, и недавно, в один не лучший день моей долгой жизни, я обратился к наркомафии. Идея внедрения в её ряды была полностью моей, Гин-Гроан был лишь подставным лицом: мне не хотелось, чтобы кто-нибудь из моих знакомых, особенно в научных кругах, узнал, что я имею какое-то отношение к распространению, пусть даже легальных, наркотиков. Это сразу подорвало бы мою репутацию.

Чем ближе мы подбирались к разгадке тайны, тем чаще я раздумывал о том, что должен был чувствовать Мад-Маакт, обладавший столь огромными возможностями для перекраивания Вселенной по своему вкусу. Я перечитывал легенду о нём сотни, тысячи раз, и однажды понял, отчего меня так тянуло к этой планете. Знаете ли вы, что означает имя "Шун-Шакем"? "Бессмертный и одержимый". Я с полным правом мог взять это имя себе.

Мне не стоило откровенничать по этому поводу с Гин-Гроаном. Тупелектцы весьма консервативны, для них легенда о Мад-Маакте – исторический факт, облечённый в магическую, ритуальную форму. Если бы они нашли недостающий ингредиент волшебного снадобья за сто лет до меня, всё равно я был бы первым, кто решился его испробовать. Ни одному тупелектцу, даже высочайшего жреческого ранга, – к которому ныне принадлежу и я, – никогда не пришло бы в голову применить это опасное и великолепное знание на практике.

Гин-Гроану посчастливилось найти разгадку первым. Незадолго до этого я поймал его на том, что он ищет способ обрести надо мной власть: я имею ввиду тот скандал с тайной лабораторией, где его люди проводили эксперименты над вампирами. Именно после этого я познакомился с Жоржем, прошедшим ужасы одиночной камеры и мучительных опытов. Гин-Гроан тогда сбежал от меня с небольшой группой приспешников, зная, что я не расположен раскрывать себя раньше времени.

Он продолжал оставаться номинальным главой наркомафии в этом секторе Галактики. Я был склонен оставить его в покое – я ещё не знал, что он сделал с моим племянником Рикардо. То, что мальчик попал в тайную лабораторию, было, видимо, случайностью. Но у него слабый характер, и он с детства отличался излишней агрессивностью. Слуги Гин-Гроана приучили его пить свежую кровь, и это свело его с ума. Он безнадёжен, я видел его в комиссариате. К тому же, в какой-то момент он, кажется, решил вести свою игру, непонятным образом узнав, что Гин-Гроан нашёл полную рецептуру снадобья Мад-Маакта. Будучи дилетантом во всём, кроме электроники, Рикардо и представить не мог, что ему не удастся воспользоваться тайной, даже если она попадёт к нему в руки…

– Вы хотите сказать, что за Гин-Гроаном он погнался по собственной инициативе? – заинтересованно спросил Полонский.

– Абсолютно. Я какое-то время вообще не знал о его связи с Гин-Гроаном и наркомафией, мне было уже не до них: срок затмения приближался, времени было в обрез. И тогда я в отчаянии решил воспользоваться услугами Криминальной Полиции.