Провинциалка - [10]

— Малышка моя, ты, что никогда не была с мужчиной? У тебя это в первый раз, да?

Девушка отчаянно покраснела и спрятала лицо у него на груди.

— Господи Иисусе, она что — девственница? — наконец-то дошло до Казанцева. Его удивлению не было предела. На дворе двадцать первый век, а в российской глубинке до сих пор существуют невинные девушки?! Невероятно! Просто обалдеть можно!

— Кира, — мысленно сказал он себе, — похоже, ты выиграл Джек Пот, поздравляю тебя, друг мой.

Он привлек девушку к себе и снова начал целовать.

У него никогда не было девственницы. Все его подруги были очень искушенные в любви и порой проделывали такое, что этой девушке и не снилось. А тут в его объятиях сидела чистая, невинная девочка. Ему мучительно хотелось заполучить эту малышку, которую не знал еще ни один мужчина.

Он опрокинул ее на диван, очень нежно пригладил непослушные прядки коротких волос и поцеловал долгим страстным поцелуем. Не отрываясь от ее губ, он начал раздевать ее.

Руки Анны скользнули вверх по его широкой груди и стали расстегивать его рубашку. В пылу страсти вся одежда была сброшена на пол.

Опираясь всем телом на свои мощные руки, Кирилл навис над ней.

Аня заглянула в его глаза. В глазах этого красивого мужчины полыхал синий огонь страсти, который зажгла в нем она.

Он тихо застонал и осторожно раздвинул коленом ее ноги.

— О, Господи, девочка моя, — прошептал он, — надеюсь, я смогу все сделать правильно.

И сразу же после этого, она почувствовала, как к ее телу прижался горячий, напряженный ствол.

Аня вдруг запаниковала. Почувствовав это, Кирилл наклонил голову и прикоснулся губами к ее уху:

— Если ты хочешь, чтобы я остановился, только скажи, и я остановлюсь. Я смогу.

По его шепоту чувствовалось, что он старается убедить сам себя.

— Нет, нет, — срывающимся голосом ответила она, возьми меня. Я ничего не боюсь. Я так люблю тебя. Мне все равно, что будет потом.

В этот момент она говорила правду. Она хотела получить удовольствие, которое обещало его тело. В ней бурлила горячая кровь. Вес его тела придавил ее к дивану, и его ноги заставили ее еще шире раскинуть свои.

… Он слишком торопился. Кирилл понял это, услышав, как она резко втянула в себя воздух. Он приказал себе успокоиться и медленно, очень медленно стал входить в нее.

Она была влажная от желания, и мысль об этом почему — то вселяла в него невероятно приятное ощущение могущества. Он хотел, чтобы она извивалась под ним, хотел, чтобы что-то, задыхаясь, лепетала ему на ухо. Он знал, что с ней все будет по — другому. Гораздо слаще. И все же он боялся. Боялся причинить ей боль. А вдруг она заплачет? Господи, он этого не вынесет. Он проникал в нее все глубже и глубже, пока не прикоснулся к тонкой стенке из плоти, которую возвела внутри ее тела сама природа. И вдруг его охватило никогда не испытанное прежде яростное желание прорваться сквозь эту преграду. Она должна принадлежать ему! Ему!! Кроме него, к ней не прикасался еще ни один мужчина. И безумное желание заявить на нее свое право, прорваться за этот нежный барьер и взять ее, поразило его, словно удар молнии.

Больше он ждать не мог. И с тихим торжествующим криком он одним рывком преодолел преграду. Она выгнулась ему навстречу и издала сдавленный стон. «Силы небесные»-, подумал он, как же она прекрасна! За такую, и умереть не жаль.

Из того, что было потом, он практически ничего не помнил, и это было очень странно. Потому что, обычно, он как — будто наблюдал со стороны, за своими занятиями любовью. Наблюдал бесстрастно и равнодушно, хотя это и было глупо. Но, на сей раз, он не помнил себя. Он тонул. Тонул в ее великолепной девственной мягкости. Ее нежная плоть втягивала его, впитывая в себя самую суть его жизни.

Он вторгся в ее тело и замер, прислушиваясь к ее реакции. Он хотел — вернее, ему было настоятельно необходимо, чтобы ей было хорошо. Он готов был для нее на что угодно, но, боялся, что не сумеет доставить ей такое же наслаждение, как себе. И тут он почувствовал, что девушка под ним начала двигаться.

Ее движения были неловки, бесхитростны и прекрасны. Ах, как прекрасны! Он задрожал всем телом. Девушка выгнулась с глухим стоном, потом ее губы раскрылись в безмолвном крике. И тут он словно с цепи сорвался. Он больше не думал о том, чтобы замедлить темп, повременить. Напротив, вздрагивая всем телом, он раз за разом вторгался в ее плоть, пока его семя горячей лавой не перелилось в нее, застолбив эту территорию, как свою собственность.

Кирилл без сил опустился на подушку рядом с ней. Это было сказочно! Только что он совершил чудо. Из юной, прелестной девушки, он сотворил не, менее прекрасную, маленькую женщину. И это было здорово! Он никогда еще не был так счастлив.

Он был бесконечно нежен и внимателен с ней. Он осыпал ее поцелуями и шептал о своей любви. Он снова безумно хотел заняться с ней любовью, но, побоялся, что ей будет больно.

Наконец, свернувшись калачиком, она уснула, положив ему на грудь свою головку.

Кирилл лежал без сна. Ему нужно было уезжать. Но, он боялся разбудить ее, такую уставшую после его вторжения. Очень тихо и бережно, он переложил на подушку ее голову, нежно поцеловал. Бесшумно одевшись, он оставил на столе свою визитку, и тихо прикрыв дверь, вышел из квартиры. На улице он глубоко вдохнул прохладный ночной воздух и подошел к машине. Ему очень не хотелось, но надо было ехать в Москву. Казанцев сел за руль, завел машину. Тихо урча, его роскошный автомобиль выехал со двора.