Проверяя Сенатора - [37]

шепчет, чтобы я нашел, где проходят наши границы. По правде говоря, стоя рядом с ней

сейчас в солнечном свете, я боюсь что, этих границ нет. Я дам ей все, что она попросит. Я

готов пойти за ней хоть куда – и я начинаю понимать, что это не поддается объяснению.

Помогая ей сесть на переднее сиденье, я оцениваю, сколько у нас есть времени, прежде

чем мы официально опоздаем на встречу в Военно–морской обсерватории США.

– Нам надо поговорить.

Кса смотрит мне в лицо.

– Ты говоришь это... слишком часто.

– Потому, что все у нас очень сложно, – отвечаю я, выпуская ее руку и закрывая дверь.

Я решаю не надевать свои солнцезащитные очки. Я хочу видеть ее, и представляю, что

после того, что я собираюсь сказать, она оценит то, что я не прячу глаза за парой темных

линз. Я думал над предложением Джекса несколько часов. Только так я могу справиться со

своим голодом к Кса и остаться в своем уме.

Скорее всего, мы быстрее попадем в список идиотов Капитолия, занимаясь необузданным

сексом в моем офисе, нежели, если меня поймают «занюхивающим» дорожку наркоты

прямо в Овальном кабинете. Любой папарацци находится в постоянной готовности найти

что–то нелепое, что может совершить конгрессмен. Это обязательное условие его работы.

Правило номер один: не брать взятки... а то поймают. Правило номер два: не быть

пойманным, с выставленным из штанов членом. Не важно, жена ли, любовница или твой

интерн. Засуньте его. И терпите.

Садясь за руль, я встречаюсь с ней взглядом.

– Вот, – говорит она, передавая мне конверт, не такой как в первый раз, когда она

протянула мне такой несколько недель назад. Господи, мы столько с ней прошли вместе и

у меня такое ощущение, будто мы знаем друг друга всю вечность.

– Это? – Я спрашиваю.

– Договор клуба. Все подписано. Спасибо, что дал мне время подумать. Я в деле. Стоп–

слово и все такое.

– Член клуба номер сто одиннадцать, – отвечаю я. – Ты когда–нибудь представляла себе,

что тот поцелуй в клубе свел бы нас вместе?

Она мягко смеется.

– Желала, я понимаю, что фраза «нам нужно поговорить» как–то связана с прошлой

ночью. Что случилось?

– Все прошло довольно гладко, не так ли? – Я кладу конверт между своим сиденьем и

консолью, затем включаю передачу. Я сразу переключаюсь на третью, проехав квартал, где

находится ее дом, и притормаживаю.

– Что–то серьезное? – Ее глаза расширяются. Кристально синие встречаются с моими.

Самые синее из синих глаза, которые я когда–либо встречал и я наклоняюсь через консоль.

– Мне кое–что нужно. – Я протягиваю руку, и пробегаю пальцами по ее затылку. Я

пододвигаюсь к ней ближе, пока между нами не остается минимальное расстояние. –

Скажи мне свое стоп–слово. А потом поцелуй меня.

– Орион, – шепчет она тихо.

– Как созвездие?

– Как охотник. – Она моргает и я чувствую, как вена на ее шее возбужденно пульсирует от

прикосновения моего большого пальца.

Она нужна мне. Я хочу ее. Не могу дождаться, когда мы разрушим все границы.

– Отдайся мне, Ксавия. Навсегда.

– Подобно тому, что мы делали в Бостоне?

– Такой секс – это почти табу. Это опасно и опьяняюще. Захватывающе.

– Я хочу большего. – Легкое дуновение воздуха слетает с ее губ, недолго думая, она

прижимается ко мне и наши губы встречаются. Я позволяю ей взять инициативу на себя,

жду, когда она проскальзывает своим язычком в мой рот, и устремляюсь вперед. Она

проводит своим язычком с пирсингом по моим губам, нещадно дразня меня. Я напоминаю

себе, что должен разрешить ей показать мне, что она готова. Соблазнительно, она

начинает ласкать своим язычком мои губы, двигаясь в своем кресле. Кса наклоняется над

консолью, в то время как я постепенно отодвигаюсь.

Она набрасывается на меня; ее руки скользят вдоль моей челюсти, притягивая меня к себе.

Я наслаждаюсь чувством того, как она пробуждает мой голод и я намеренно

воздерживаюсь от того, чтобы не распустить ее волосы грубо. Она владеет мной,

используя свой язычок, и я хочу больше. Я хочу научить ее быть напористой, если не

сказать агрессивной. Это вне правил.

Я никогда не позволял женщине взять на себя инициативу. Я опускаю руки, пораженный

тем, как бесподобно чувствовать то, как она толкает меня обратно в кресло, кусая губы, и

командуя в наш первый подобного рода поцелуй. Я «приоткрываю путь к себе». И она

идет напролом, доказывая, что я попал в самую точку того, как я воспринимаю ее

потенциал. Тот путь, который мы прошли, если я прав, будет расти в геометрической

прогрессии.

Она отодвигается от меня и напряженно смотрит в глаза.

– Я сделала что–то не так?

– Б*дь нет! – Я смеюсь над своим ответом, но все же прикусываю язык, чтобы не

признаться себе, что у меня на уме. Она сбежит из машины, в соседний квартал, если я

тщательно не продумаю, как подойти к этому вопросу, который мы должны обсудить.

Список становится все длиннее и длиннее. Каждый день в нем появляются новые пункты.