Проверка на любовь - [7]

Я частично успокоена, но и расстроена тоже. Мы с Фионой заходим в спальню, и я начинаю собирать свои вещи. Неожиданно комната начинает на меня действовать каким-то непостижимым образом. Люк присутствует здесь повсюду, в каждой вещи, в каждой мелочи. Я начинаю произносить про себя мантру «Урод», чтобы сдержать собственные эмоции. Проклятый Урод. Скотина и Урод. Чтоб ты сдох, Урод. И так далее.

Понимая, что долго мне здесь оставаться нельзя, я побыстрее сгребаю свою одежду и обувь в мешки для мусора, и прихватываю под мышку свой ноутбук. Все то, что было приобретено нами вместе (к изумлению Фионы): книги, кинопостеры в стиле «кич», компакт-диски, дорогую пепельницу из художественного салона — все это я оставляю, потому что это для меня уже не просто предметы, а памятные вещицы, связанные с тем, чего я помнить не желаю.

Затем я прохожу на кухню, чтобы написать Люку прощальное послание. Все здесь, как мне кажется, заряжено отрицательной энергией. Чайник, подставка для ножей, серебристая микроволновка и даже тостер: все эти предметы излучают ненависть, словно являются хитроумным тайным оружием в невидимой войне.

Записка, которую я оставляю, получается короткой и по существу:

Милый Люк!

Так решил ты сам.

Марта.

Я дважды подчеркиваю слова «ты сам», чтобы они имели двойную выразительность и силу. Мы успели все сделать за двадцать минут, теперь едем обратно. Минуя Грейт-Портленд-стрит, я впервые осознаю тот факт, что могу больше вообще никогда не увидеть Люка.

Я пытаюсь завязать беседу с подругой, которая сегодня не слишком словоохотлива, поскольку для нее любая поездка на машине каждый раз напоминает сдачу экзаменов на получение водительских прав, поэтому у меня ничего не получается. Но перестать думать я не могу. Я для этого слишком слаба. Вернее, то, о чем я думаю, обладает такой мощью и силой, что мои мыслительные процессы на некоторое время становятся неуправляемыми. Думаю, не надо говорить о том, что все мои мысли связаны с Люком. Я пока еще не скучаю без него, но уже предчувствую, что очень скоро начну скучать, а это по большому счету одно и то же.

Я буду скучать по его смешной рожице, которую он корчит всякий раз, когда я щекочу его, а он начинает сдержанно хихикать.

Я буду скучать по его болезненному выражению лица и сморщенной физиономии, которую мне столько раз приходилось наблюдать, когда я выдавливала ему угрей.

Мне будет очень не хватать нашей шутливой перепалки с подкалываниями во время еженедельного похода по магазинам. Как, например, в прошлую среду.

В магазине «Бутс»:

Я: Почему бы нам не приобрести вон тот гель для душа?

Люк: Который?

Я: С эффектом ароматерапии.

Люк: Потому что это обман, чушь собачья. Разве не так?

Я: Нет, не так. Его положительные качества уже давно доказаны.

Люк: Так же, как в свое время была доказана эффективность применения пиявок. А ведьм вообще предпочитали сжигать, и это тоже считалось правильным.

Я: Прекрасно! Ты сейчас пойдешь и наловишь себе симпатичных пиявок с отшелушивающим эффектом — будешь мыться пиявочками, а лично я куплю себе скраб для тела с запахом лаванды. Возражений нет?

Люк: Вот уж и сказать ничего нельзя!

Или еще, в «Уэйтроуз»:

Люк: Март, почему ты всегда гоняешься за продуктами с этикетками «экологически чистый продукт»?

Я: Потому что такие продукты гораздо полезней для здоровья.

Люк: (Поднимая вверх огромную, генетически модифицированную морковь, по сравнению с которой ее экологически чистая кузина кажется какой-то корявой малявкой). Но твоя морковь в два раза меньше моей и во столько же раз дороже. Все эти разговоры о ее повышенной полезности — чушь собачья!

Я: Но размер — еще далеко не обо всем говорит, Люк. Тебе ли не знать об этом?

Люк: На что, собственно, ты намекаешь?

Я: Вот уж и сказать ничего нельзя!

Но трудней всего мне придется привыкать к тому, что мы уже не будем спать вместе. В прямом смысле слова. Знаете, мое мнение таково: именно совместный сон, а вовсе не секс определяет удачные и процветающие любовные отношения. В конце концов, вы можете заниматься умопомрачительным сексом, ломая при этом мебель, с малознакомым парнем или даже с тем, кто вам не слишком нравится. Но зато просто так спать с ним вы ни за что не ляжете. Открытость друг перед другом в случае секса — ничто по сравнению с тем, какое доверие требуется испытывать по отношению к тому человеку, рядом с которым вы собираетесь просто заснуть. Что касается Люка, то он был будто создан для совместного сна со мной. В постели он сразу отбрасывал свой цинизм, с которым никак не желал расстаться в течение дня, и сразу же расслаблялся. Он уютно прижимался к моей спине, подогнув колени и, словно желая уберечь меня от всех земных невзгод, аккуратно клал свою ладонь поверх моего бедра.

Вот так мы и засыпали каждую ночь в течение почти двух лет.

Я уже знаю, что ностальгия по этим спокойным ночам без сновидений очень скоро станет невыносимой. Мне будет не хватать очень многого: его тепла, его ног под моими ногами и даже его несвежего дыхания по утрам. Ах, Люк, какой же ты негодяй! Я ведь уже начинаю тосковать по тебе.

Мы возвращаемся в квартиру Фионы, и она тут же сообщает, что ей нужно переделать кучу дел на завтра, а потому она надеется, что я не буду сердиться, если она оставит меня одну. Я пытаюсь разложить свои вещи как можно аккуратней, чтобы они никому не мешали, но это очень трудно, если учесть, что габариты Фиониной квартирки — чуть больше коробки из-под сапог. И особенно, принимая во внимание тот факт, что сама Фиона обожает свой крохотный рай, где и пукнуть-то по-человечески страшновато.