Проверка на дорогах. Правда о партизанской разведке - [71]
Тоня Бречалова не терпела грязи. И даже война со всеми ее трудностями не смогла подавить в ней эту профессиональную тягу к порядку. Можно было диву даваться, как ухитрялась молодая фельдшерица быть и за врача, и за санитарку, и даже за уборщицу. Когда за плечами девятнадцать лет, никакие трудности не страшны.
Это был ее боевой пост – медпункт в поселке Локня, где она лечила своих земляков. В самый разгар эвакуации вызвали Антонину в военкомат. Вопрос поставили прямо: согласна ли она остаться в поселке, если сюда придут оккупанты? Долго она не раздумывала. Ответила:
– Если надо, останусь.
– Очень надо, товарищ Бречалова, – сказал ей незнакомый человек в штатском. – Работайте, как работали. Когда понадобится ваша помощь, дадим знать. О нашем разговоре, разумеется, никому ни слова.
В июле поселок захватили немцы. Потянулись тягучие, тревожные недели ожидания и неизвестности. Временами Тоня с сомнением думала: может, о ней забыли? Так прошел месяц. И вот долгожданная связная, Проинструктировала: надо зарегистрироваться в комендатуре как медику, официально попросить разрешение открыть амбулаторию. Что делать дальше – дадут знать.
И началась подпольная работа фельдшера Бречаловой, о которой она рассказывает так:
– Разрешение открыть амбулаторию я получила. В помощники себе позвала старого больничного фельдшера Пантелеймона Михайловича Михайлова, человека редкой честности и безотказности. Вскоре мне пришлось еще раз обратиться к немецким властям. В поселке собралось много беженцев, среди них свирепствовал сыпной тиф. То и дело меня вызывали к больным. А что я могла сделать? Надо было организовать стационар. Добилась своего. Узнала, что в лагере для военнопленных (тут же, на окраине) есть врач по фамилии Павлов. Немцы очень боялись эпидемии тифа и поэтому разрешили ему ходить к заразным больным. Помогал ему молоденький фельдшер, помню, что звали его Гриша. Бегала в поле за «медикаментами» – собирала траву, приготовляла лечебные настои, отвары. Многих удалось выходить.
К этому времени появилась у меня «своя» связная – Зина Захарова из деревни Филково. От нее в начале сорок второго я получила указание перебраться в деревню Иваново – в восьми километрах от Локни. Это было удобное место для партизан, которые могли приходить сюда под видом больных. Но здесь меня засекли полицаи. Они буквально осаждали амбулаторию, целыми днями крутились вокруг нее, заходили по всяким пустякам. Пришлось переехать еще дальше – в Турово. Народ принял меня хорошо, быстро освоилась на новом месте.
До сих пор по-доброму вспоминаю семью Прусаковых. Муж Анны Васильевны и три ее сына были в армии, четвертый – в блокированном Ленинграде. Вместе с нею в Турове жила дочь Тамара да маленькие Ваня и Вася. Она преподавала в школе и поэтому хорошо знала всех в округе. Еще до моего появления Анна Васильевна установила связь с партизанами и помогала им чем могла. Мы стали с ней друзьями. Прусакова ухаживала за ранеными, случалось, укрывала их, сообщала партизанам об обстановке в окрестных деревнях. Нужные сведения собирали и ее дети.
Мне памятен такой случай. Осенью сорок второго года на нашем попечении оказался один из партизанских командиров – Георгий Литовский. У него было тяжелое ранение в живот. Лечили мы его больше трех месяцев, укрывая в разных деревнях, и только зимой отправили назад к партизанам.
В сорок третьем году начался массовый угон молодежи в Германию. Перед нами поставили задачу: сделать все для того, чтобы уберечь как можно больше юношей и девушек. Мы придумали такую тактику. Как только узнавали от верных людей, какая из деревень «на очереди по прочесыванию», так немедленно там «вспыхивал» тиф. Это уж была наша забота – создать видимость, что здесь бушует эпидемия. Объявлялся карантин, длившийся несколько недель. Немцы даже не приближались к этим деревням, проверку поручали медикам из военнопленных. И проверяющие ни разу нас не подвели, всегда подтверждали наличие опасного очага. Тем временем мы по ночам отправляли ребят в леса, прятали в надежных местах.
Однако гестаповская лапа дотянулась и сюда. Меня стали вызывать, допрашивать, все норовили уличить в помощи партизанам. Но фактов у них не было, на испуг брали. К этому времени я прошла азы партизанской науки, старалась держаться уверенно и спокойно.
В отряде все же встревожились, решили вывести меня из-под удара. Пришли за мной разведчики Анна Мурашка и Вася Власов, велели уходить. Приказ есть приказ, но у нас, медиков, такая уж работа – раненых и больных не оставишь. Трижды напоминали мне об опасности. Я же смогла со спокойным сердцем оставить медпункт только после того, как обеспечила надежный уход за своими подопечными.
Хорошо мне работалось в отряде. После всего пережитого здесь кругом были свои, не надо было опасаться провокаторов, полицаев, гестаповцев. И замечательную медицинскую школу прошла я под руководством Александра Алексеевича Знаменского.
Есть такое выражение – ходить по острию ножа. Что это такое, подпольщики знают, наверное, лучше других. Жестокой была расплата, когда этим мужественным людям не удавалось выйти из-под удара. Я хочу привести здесь небольшой отрывок из воспоминаний учительницы Клавдии Ивановны Простак. Как подпольщица, она в годы оккупации выполняла задания 3-й партизанской бригады имени Героя Советского Союза А. В. Германа, но не раз передавала разведданные и нам. Делала она это через Марию Орлову, с которой познакомилась еще до войны.
Предлагаемый вниманию читателей сборник знакомит с жизнью и революционной деятельностью выдающихся сподвижников Чернышевского — революционных демократов Михаила Михайлова, Николая Шелгунова, братьев Николая и Александра Серно-Соловьевичей, Владимира Обручева, Митрофана Муравского, Сергея Рымаренко, Николая Утина, Петра Заичневского и Сигизмунда Сераковского.Очерки об этих борцах за революционное преобразование России написаны на основании архивных документов и свидетельств современников.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга о великом русском ученом, выдающемся физиологе И. П. Павлове, об удивительной жизни этого замечательного человека, который должен был стать священником, а стал ученым-естествоиспытателем, борцом против религиозного учения о непознаваемой, таинственной душе. Вся его жизнь — пример активного гражданского подвига во имя науки и ради человека.Для среднего школьного возраста.Издание второе.
В этом романе читателю откроется объемная, наиболее полная и точная картина колымских и частично сибирских лагерей военных и первых послевоенных лет. Автор романа — просвещенный европеец, австриец, случайно попавший в гулаговский котел, не испытывая терзаний от утраты советских идеалов, чувствует себя в нем летописцем, объективным свидетелем. Не проходя мимо страданий, он, по натуре оптимист и романтик, старается поведать читателю не только то, как люди в лагере погибали, но и как они выживали. Не зря отмечает Кресс в своем повествовании «дух швейкиады» — светлые интонации юмора роднят «Зекамерон» с «Декамероном», и в то же время в перекличке этих двух названий звучит горчайший сарказм, напоминание о трагическом контрасте эпохи Ренессанса и жестокого XX века.
Литературный портрет знаменитого норвежского писателя Юхана Боргена с точки зрения советского писателя.
Перед вами дневники и воспоминания Нины Васильевны Соболевой — представительницы первого поколения советской интеллигенции. Под протокольно-анкетным названием "Год рождение тысяча девятьсот двадцать третий" скрывается огромный пласт жизни миллионов обычных советских людей. Полные радостных надежд довоенные школьные годы в Ленинграде, страшный блокадный год, небольшая передышка от голода и обстрелов в эвакуации и — арест как жены "врага народа". Одиночка в тюрьме НКВД, унижения, издевательства, лагеря — всё это автор и ее муж прошли параллельно, долго ничего не зная друг о друге и встретившись только через два десятка лет.
Советский блокбастер «Майор Вихрь» впервые рассказал о том, как весной 1945 года наша военная разведка предотвратила уничтожение немцами старинного польского города Кракова. Образы героев картины — собирательные, а ряд событий и трагический финал — вымышленные. В основе сюжета — подлинная история боевой деятельности разведывательной группы «Голос» и ее командира — бывшего директора сельской школы Евгения Березняка.Спасение Кракова — не единственный подвиг, который совершил реальный «майор Вихрь». За 150 дней нахождения в тылу противника группе «Голос» удалось полностью разведать Краковский укрепрайон, собрать и передать в штаб 1-го Украинского фронта достоверную информацию о дислокации нацистских армий, корпусов и дивизий, воздушных эскадрилий.
Тетралогия о разведчике Михаиле Тульеве («Ошибка резидента» (1968), «Судьба резидента» (1970), «Возвращение резидента» (1982) и «Конец операции «Резидент»» (1986) стала одним из самых любимых «шпионских сериалов» в СССР. За перипетиями борьбы разведок зрители следили не отрываясь. Мало кто знал, что этот поединок происходил и в действительности, но несколько не так, как на экране.В 1965 году моряк срочной службы Олег Туманов, выполняя задание КГБ, совершил дерзкий побег из Советского Союза. В течение 20 лет он жил и работал в Мюнхене, пройдя путь от корреспондента до старшего редактора русской службы «Радио Свобода».
В 1977 году в Москве во время задержания чекистами при загадочных обстоятельствах покончил с собой ценный агент ЦРУ «Трианон» — высокопоставленный сотрудник МИДа СССР Александр Огородник. По столице поползли слухи о том, что контрразведчики помогли ему уйти из жизни.В 1984 году был снят многосерийный фильм «ТАСС уполномочен заявить», где история разоблачения американского агента была показана относительно подробно и достоверно. Хотя множество важных подробностей осталось за кадром.Много лет спустя контрразведчик Игорь Перетрухин, который принимал активное участие в разоблачение агента ЦРУ (в фильме он фигурировал под фамилией полковник Макаров), рассказал всю правду о «Трианоне».
Чекист Максим Максимович Исаев, он же Всеволод Владимирович Владимиров, он же штандартенфюрер СС Штирлиц – кем на самом деле был этот человек? О трагической судьбе особо ценного агента внешней разведки НКВД – Вильгельма Лемана (А/201, «Брайтенбах»), настоящего, а не придуманного Штирлица рассказывает эта книга.