Провал времени - [2]
Нет, поражение исключено… Если побьют, не быть мне классным боксером…
Первый раунд
Боксер. Порядок! Свисток над ухом заливается… Это меня всегда успокаивает… Приятно скрипит канифоль на подошвах… Побью… А то я уже четыре боя проиграл… Слишком напрягаюсь, вот рука и болит… Да, перенапрягаюсь… Сколько мне было говорено: для боксера главное — не напрягаться, а я вечно выкладываюсь. Теперь, когда я собрался уходить с ринга, что для меня класс… И все равно потерю класса я не перенесу… Стоит занять место чуть пониже теперешнего, больше уже не поднимешься… Трудно, правда… Все конкуренция…
Голос.
Прямой удар.
В корпус, в корпус, в корпус.
Что ты делаешь? Бей!
Так-так, так-так.
Дави, дави.
Раз-два — апперкот.
Боксер. Да знаю я, надоело даже… Все это прошел… С десятого места на девятое… С девятого — на восьмое… С восьмого — на седьмое… С седьмого — на шестое… И чтоб подняться на одну ступеньку, изволь побить пятерых противников… Так говорил тренер… Значит, чемпион должен побить пятью десять — всего полсотни… Чемпион — это, конечно, здорово, но… Хуже нет — угодить в полсотню битых… Тут уж одно из двух — или ты чемпион, или попадешь в полсотню битых… Я вот думаю иногда… С седьмого места на восьмое… С восьмого — на девятое… С девятого — на десятое… Противно… Один молотит другого, лишь бы подняться повыше… Почему жизнь так устроена?.. Неужто у меня нет шансов?..
Голос.
Дыши глубже.
Удары в корпус были хорошие.
Хорошие, но раз-два и все — этого мало.
Раз, два, три, четыре.
Нужны удары, чтобы ошеломить.
Бить, потом уйти в защиту.
Нельзя было пропускать удары.
Завлечь.
Войти в ближний бой.
Раз, два, три, четыре.
Серия ударов — и уйти в защиту.
Второй раунд
Боксер. Хотя я думаю, мне везет… Работу я переменил как раз двадцать восьмого февраля… В фирму пришел ровно в восемь часов… А сейчас как раз шестьдесят третий год — значит, по-нашему, тридцать восьмой год Сёва…[2] Смотри — восемь повторяется ровно три раза, так? Все время восемь и восемь хорошее предзнаменование. Будущее, пожалуй, у меня многообещающее.
Поражение исключено… Если сейчас побьют, не быть мне классным боксером…
Голос.
В защиту! Уходи в защиту.
Давай прямой.
Не тяни.
Бей правой, вперед.
Правой, правой, правой, правой.
Уходи! Серия ударов в корпус.
Хорошо, прекрасно!
Молодец, жми!
Боксер. Все случившееся за день — все я записываю в тетрадь… Что делал с утра до вечера… И так ежедневно… Ей-богу, не пропускал ни дня… Сперва пишу дату, час, когда ложусь спать и когда встаю, потом — сколько времени продолжалась пробежка, километраж, как чувствовал себя… Потом… Да, что пил до завтрака… Чай, сок, молоко… Сколько чего съел… Опять что пил, уже после еды… Дальше, если перекусил на работе, то что… Затем обед, снова питье… Когда устаешь, ложишься днем отдохнуть, так?.. И это записываю… Ну и, само собой, что ел потом… В общем, все, что было до тренировки…
Дальше уже я ухожу с работы и иду в клуб… Взвешиваюсь, сразу записываю вес… А там обычно тренировочный бой… Спарринг… Пишу, чтоб не забыть, как проходил и имя партнера… Дальше мешок с песком… После мешка с песком снова спарринг… Записываю точно, чтоб не забыть, сколько провел боев… Каждую тренировку на груше… Ну и сколько раз прыгал через скакалку, приседал, наклонялся… Другие упражнения — все записываю… Что потом?.. Да, иду в душевую, принимаю душ… И наконец, отмечаю время, когда взвешиваюсь и ухожу из клуба… Потом пью, ужинаю, снова пью… Если перехвачу чего перед сном, и это тоже записываю… В котором часу ложусь… Сделал ли массаж… Что пил тонизирующего… Ну и всякие прочие заметки для памяти…
И так ежедневно… Ей-богу, каждый день… Стараюсь… Ведь не для кого-то — для себя… Да, поединок — он начинается еще задолго до гонга… Каждый день случается что-то похожее на поединок… Разве победишь без всего этого?..
Неужто меня побьют?.. Ведь я так серьезно готовился.
Голос.
Удары были хорошие.
Лучше, чем в первом раунде.
После этих ударов надо бы двинуть разок в солнечное сплетение.
Понял?
Ну, дыши глубже. Раз, два, три.
О'кей.
Понял, что говорю?
Сечешь?
Слева не заходи.
Справа, справа.
Слева — схлопочешь свинг.[3]
И тогда крышка — верно говорю.
Справа и снизу.
Хук[4] не пройдет.
Справа и снизу.
Завлечь и — снизу.
Третий раунд
Голос.
Точно! Вправо, вправо.
Так, апперкот.
Удар, удар.
Держись.
Удары короткие, короткие.
Теперь длинный, длинный, еще раз, опять длинный.
Справа и снизу.
Не напрягайся, не напрягайся.
Легче выбрасывай левую.
Бей в корпус!
Боксер. Черт! Когда начинается спад — катишься быстро… Болельщиков у меня в хорошее время было человек тридцать, теперь — семь… И хоть я работаю в фирме, хвастать мне особенно нечем… Эх, продержаться бы — и чемпионский титул мой, а?.. Безвестный… Все равно пятьдесят человек будут побиты… Без этой полсотни не бывать и чемпиону… Одна у меня мечта услыхать поздравления… А тут сплошь издевки…
Что-то рука набрякла. Плохо, плохо! Ухожу в глухую защиту… Во время вчерашнего массажа болела… Наверно, мышцы онемели… Да, начинаю выходить из игры… Плохо, очень плохо, когда у противника такой сильный удар… Если не прекращу боя, он меня изувечит… Все лицо разобьет, потом и на работу не выйдешь…
«Женщина в песках» — культовый роман японского писателя Кобо Абэ.Женщине так трудно быть одной. Но с мужчиной еще труднее. Ведь мужчина так ценит свободу. Но однажды мышеловка захлопнется, и мужчина останется один на один — с женщиной. И жизнь утекает сквозь пальцы как песок. И только любовь и женщина помогают жить.
Благодаря романам «Сожжённая карта» и «Человек — ящик», имя японского писателя Кобо Абэ не только приобрело всемирную славу, но и вошло в список величайших писателей XX века. Основная тема его произведений — «я» и «другие» — неожиданно оказалась удивительно близка огромному количеству людей. Проблема «одиночества в толпе», которую автор рассматривает в своих романах-притчах, где герои живут в полуфантастических, полудетских, полудетективных ситуациях, до предела обострённых и возникающих на грани между жизнью и смертью, уже много лет не оставляет читателей равнодушными.
Современный японский писатель Кобо Абэ известен читателю как автор романов «Женщина в песках», «Чужое лицо», «Сожженная карта».
Содержание: 1. Вторгшиеся (Перевод: В. Гривнин) 2. Вторжение (Перевод: Г. Иванова) 3. Детская (Перевод: Владимир Гривнин) 4. Жизнь поэта (Перевод: В. Гривнин) 5. За поворотом (Перевод: В. Гривнин) 6. Посланец (Перевод: В. Гривнин) 7. Руки (Перевод: В. Гривнин) 8. Смерть, к которой он непричастен (Перевод: В. Гривнин) 9. Солдат из сна (Перевод: В. Гривнин) 10. Тоталоскоп. (Идея тоталоскопа была на сто голов выше первобытной идеи объёмного кино. Тоталоскоп коренным образом также отличался от кино, воздействующего на элементарные органы чувств: на зрение, слух, обоняние.
В романе «Чужое лицо» описана драма человека, которому взрывом изуродовало лицо. Герой решает надеть маску и неожиданно осознает, что маска «легко может взять на себя роль прикрытия правды». Лицо и душа находятся в совершенно определенной зависимости. Если надеть маску, то можно решиться на что угодно, вплоть до преступления. А если каждый воспользуется маской, чтобы стать кем-то другим?..Произведения Кобо Абэ заставляют задумываться. Абэ непрост для восприятия, потому что он — художник слова, оперирующий не идеями, призывами или поучениями, а образами и метафорами, которые волнуют читателей, заставляя их сострадать, любить и негодовать.
Середина ХХI века. В результате таяния льдов Земле угрожает полное затопление. Специалисты по генной инженерии пытаются изменить геном еще не родившихся детей в надежде вывести новую породу людей – амфибий. Для выработки правильной стратегии в преддверии Всемирного Потопа ученые создают искусственный интеллект, способный прогнозировать грядущие события на основе анализа имеющихся фактов. Одна команда испытателей поручает машине сделать политический прогноз всепланетного масштаба, вторая – предсказать будущее одного, отдельно взятого, человека.
Девять рассказов японских писателей послевоенного периода, посвящённые самым разнообразным темам, объединены общим стремлением их авторов — понять, в чем смысл человеческой жизни.
В рассказах известного английского писателя Питера Устинова выведена целая галерея представителей различных слоев общества. В ироничной, подчас переходящей в сарказм манере автор осуждает стяжательство, бездуховность, карьеризм, одержимость маньяков — ревнителей «воинской славы».
В сборник вошли рассказы молодых прозаиков Ганы, написанные в последние двадцать лет, в которых изображено противоречивое, порой полное недостатков африканское общество наших дней.
Йожеф Лендел (1896–1975) — известный венгерский писатель, один из основателей Венгерской коммунистической партии, активный участник пролетарской революции 1919 года.После поражения Венгерской Советской Республики эмигрировал в Австрию, затем в Берлин, в 1930 году переехал в Москву.В 1938 году по ложному обвинению был арестован. Реабилитирован в 1955 году. Пройдя через все ужасы тюремного и лагерного существования, перенеся невзгоды долгих лет ссылки, Йожеф Лендел сохранил неколебимую веру в коммунистические идеалы, любовь к нашей стране и советскому народу.Рассказы сборника переносят читателя на Крайний Север и в сибирскую тайгу, вскрывают разнообразные грани человеческого характера, проявляющиеся в экстремальных условиях.