Провал гитлеровского наступления на Москву - [77]

Итак, наступление наших войск успешно продолжалось. 16 декабря войска Калининского фронта освободили от немецко-фашистских захватчиков Калинин и ряд других крупных населенных пунктов. Решением Ставки 30-я армия 16 декабря была передана из состава Западного фронта в состав Калининского фронта. Вместе с армией в состав Калининского фронта перешла и 8-я танковая бригада. 30-й армии было приказано нанести удар в общем направлении на Старицу, с целью своим правым флангом перехватить пути сообщения Калининской группировки противника. Начались новые схватки с врагом в условиях, когда противник стремился своими активными действиями лишить нас инициативы и стабилизировать фронт.

Нужно отдать справедливость командующему 30-й армии Д. Д. Лелюшенко, который отчетливо понимал, что такую задачу, как выход на тылы противника, могут выполнить только танкисты, поэтому он стремился объединить силы трех танковых бригад (8, 21 и 35-ю) в одну танковую группу. Это было вполне оправдано не только тем, что для решения таких задач танковые бригады были лучше приспособлены, чем стрелковые дивизии, но и тем, что эти танковые бригады понесли значительные потери в людях и технике, и каждая в отдельности самостоятельные задачи выполнять не могла. Пополнения же в ходе контрнаступления в танковые бригады не поступало. Был однажды даже такой случай, когда командующий армией, чтобы усилить танковую бригаду танками, отдал мне свой последний танковый взвод, который у него находился при штабе армии.

Однако и эта импровизированная танковая группа действовала недолго. Стрелковые дивизии, оставшись совершенно без танков, оказались в тяжелом положении. Поэтому вскоре командующий армией вынужден был передать танковые бригады на усиление стрелковых дивизий для действий совместно с пехотой.

В период, когда 8-я танковая бригада находилась в составе войск Калининского фронта, ей особенно часто приходилось вести бои с превосходящими силами противника. Несколько изменившееся в нашу пользу соотношение сил на решающих направлениях в начале контрнаступления в последующем опять было утрачено. Мы в то время действовали в составе войск 39-й армии, западнее Ржева. Особенно запомнилось мне форсирование реки Волги в районе населенных пунктов Ножкине (на левом берегу) и Кокошкино (на правом берегу), где противник много раз переходил в яростные контратаки, стремясь закрыть образовавшийся прорыв в системе его обороны и не допустить продвижения наших войск, развивающих наступление в направлении города Сычевки.

11 января 1942 года 8-я танковая бригада была преобразована в 3-ю гвардейскую. В то время бригада, действуя совместно со стрелковыми частями и соединениями и обходя с запада крупную группировку противника, дошла до Сычевки, но взять город нам не удалось, так как противник имел здесь сильную группировку, а мы подошли к нему крайне ослабленными.

Здесь мне хотелось бы сказать несколько слов признательности в адрес командующего войсками фронта генерал-полковника И. С. Конева. Будучи человеком предельно исполнительным, требовательным и смелым, командующий всегда появлялся на поле боя в кризисные моменты. То, что он бывал неоднократно у меня потом, когда я командовал танковой армией, в этом нет ничего особенного, но вот то, что он бывал у меня, когда я командовал бригадой, это дает мне моральное право отметить не только его огромную энергию, полководческое искусство, но и большую личную храбрость и самоотверженность. Во время боевых действий он умел потребовать от войск максимального напряжения, но не щадил и себя. Честно говоря, не все старшие начальники так рисковали в бою, как это делал И. С. Конев. Требуя от войск максимального напряжения, он умел и беречь их, проявлял большую заботу о подчиненных. Об этом говорит, например, то, что, когда наша танковая бригада находилась в составе 29-й армии и осталась почти без танков, командующий вывел ее в резерв фронта.

В этот период обстановка была очень сложной. Бригада держала небольшой участок фронта. Понимая, как важно сохранить кадры танкистов, временно оставшихся без машин, я вывел в резерв всех танкистов, которые не имели танков. Поставленные же задачи выполнялись силами мотострелкового батальона, артиллерии и других подразделений бригады. Но зато потом, когда на базе 3-й гвардейской танковой бригады стали формировать 7-й танковый корпус, нам очень пригодились эти хорошо подготовленные танковые экипажи и вообще весь сохранившийся личный состав бригады.

Действуя в составе войск Калининского фронта, личный состав бригады также проявлял много находчивости, мужества и отваги, поэтому мне хочется привести хотя бы несколько боевых эпизодов, относящихся к этому времени. Бои проходили тогда очень динамично. В воздухе господствовала вражеская авиация. Однажды, когда танковый полк только что развернулся для атаки и начал движение, появились вражеские бомбардировщики. Наш зенитный артдивизион немедленно открыл огонь, но самолетов было очень много и, конечно, один дивизион, несмотря на героизм зенитчиков, не смог отбить атаку гитлеровских стервятников. Вражеское же командование под прикрытием авиации бросило в контратаку свой танковый батальон. Кстати сказать, в то время в немецком танковом батальоне танков было больше, чем в нашем танковом полку. Я приказал танковому полку ускорить темп атаки и врезаться в боевые порядки танков противника. Приказ был выполнен, и самолеты противника прекратили бомбежку, ибо боевые порядки наших и немецких танков были перемешаны. Но так как наши танки, хотя их и было меньше, по боевым качествам превосходили вражеские, мы вышли победителями в бою и обратили в бегство наступающую за танками немецкую пехоту.