Протокол одного заседания - [12]
Потапов. Ничего, ничего.
Миленина(продолжает). Главный вывод этого анализа я бы сформулировала так: оказывается, мы страдаем не столько от дефицита стройматериалов, сколько от собственной неорганизованности.
Черников улыбается.
Мотрошилова. Что же получается: руководство треста сознательно пошло на обман, чтобы премию выбить? (Милениной.) Так надо понимать?
Миленина. Я не могу сказать, чтобы здесь был сознательный, заранее обдуманный обман. Я по себе сужу. Когда Василий Трифонович первый раз объяснил мне, с какой целью они задумали свой анализ, я была абсолютно убеждена, что они заблуждаются. Я была уверена: этот анализ наверняка докажет, что у треста были самые веские основания скорректировать план. Ведь я прекрасно знала — стройка недополучила целый ряд конструкций, материалов. Об этом так много всегда говорили — на всех совещаниях, на планерках. Но точных расчетов никто не делал. А когда посчитали, получилось, что Василий Трифонович прав… Очевидно, желание руководства, чтобы на стройке все выглядело хорошо, сильно преувеличило значение недопоставленных материалов. Психология взяла верх над фактами… Я могу про себя сказать, если бы не Василий Трифонович, мне бы в голову никогда не пришло сделать подобный анализ! Зачем он? Зачем доказывать, что мы плохие? Мы-то в отделе у себя привыкли думать всегда наоборот: как доказать, что мы лучше других. Это же наш трест!.. А у рабочих, оказывается, обзор гораздо просторнее, и они гораздо объективнее, гораздо спокойнее, строже смотрят на свою стройку… У них этого нашего трестовского патриотизма гораздо меньше. (Мотрошиловой.) Вы меня про руководство спрашиваете? Я, например, уверена, если бы такой расчет (показала на тетради) был бы у Павла Емельяновича на столе до того, как он ходатайствовал об изменении плана, он не стал бы этого делать.
Любаев. Но почему вы все-таки не сказали Иссе Сулеймановичу? Это же не просто так? Серьезнейшие расчеты! Почему вы ему не сказали, что делаются такие расчеты, что они есть?
Миленина молчит.
Батарцев(очень сухо). А почему Потапов из вашего участия делал тайну? Это уже совсем непонятно.
Миленина(оглядываясь на Потапова). Нет, тут совсем другое. Я думала, Павел Емельянович, что когда расчеты будут готовы, мы пойдем к вам, покажем, объясним…
Батарцев(перебивая). Почему же вы так не сделали?
Миленина. Я сейчас объясню… На днях ко мне пришли ребята. Всей бригадой. Василий Трифонович сказал: поскольку сейчас дают премию, бригада решила от нее отказаться. Он сказал, что и я тоже должна так сделать. Раз они так решили, очевидно, это имело смысл. Но я… я не смогла. (Смутившись.) Я не из-за премии, конечно… в смысле не из-за денег… просто я как-то не умею, не готова к таким… В общем, мне показалось, что это не совсем правильно. Мы тогда даже поспорили, и даже из бригады кое-кто со мной согласился… (Оглянувшись на Потапова.) Василий Трифонович, ничего, что я рассказываю?
Потапов кивает.
Но потом они все же остались при своем решении. А я премию получила. После этого, я так думаю, Василий Трифонович и не стал упоминать мое имя. Может быть, он подумал, что я боюсь неприятностей, не знаю. Во всяком случае, я ему не поручала делать тайну из моего участия. И когда он пришел сейчас за мной — я даже обрадовалась. Я не жалею, что так получилось и что вам теперь все известно.
Соломахин. Дина Павловна, вы близко узнали бригаду. Какое же у вас от нее впечатление?
Миленина. Ребята, по-моему, в основном очень толковые. Искренние, честные. До всего хотят докопаться, понять… Видите ли, я жила здесь на стройке довольно одиноко, а теперь у меня есть друзья, (Улыбнуласъ.) Недавно на охоту меня взяли. Я первый раз в жизни стреляла. В утку.
Батарцев(с горечью). Стреляли в утку, а попали в трест!
Миленина(помолчав, тихо). В утку я не попала…
Соломахин. Спасибо, Дина Павловна, что пришли и помогли нам разобраться. И спасибо еще за то, что вы были так внимательны, когда рабочие к вам обратились за консультацией и за помощью.
Миленина. До свидания,
Миленина выходит. Какое-то время все молчат. Вдруг начинает подавать сигналы селектор. Соломахин нажимает кнопку.
Голос по селектору. Павел Емельянович! Это Осетров!
Батарцев(раздраженно). Что такое?
Голос по селектору. Я не знаю. Мне передали — срочно с вами связаться.
Батарцев. Правильно вам передали. Почему был задержан чертеж на фундамент для компрессорной? Почему такое совершенно непростительное безобразие?!.
Голос по селектору. Я все понимаю, Павел Емельянович. Так получилось. Прошу прощения.
Батарцев. Так вот, чтобы вы еще лучше понимали… В субботу возьмете весь свой отдел в полном составе и к восьми утра прибудете на компрессорную! В распоряжение бригадира Потапова! Он вам вручит отбойные молотки и будете долбить свой никому теперь не нужный фундамент! Вам ясно?
Голос по селектору. Ясно…
Батарцев. Имейте в виду, я лично приеду на площадку и буду смотреть, как вы долбите! (Выключает селектор.)
После небольшой паузы поднимается Потапов.
Потапов(Батарцеву). Я хочу уточнить, Павел Емельянович. Наши расчеты теперь уже не надо проверять? Или как?
