Противоядие от алчности - [4]

Резкие порывы ветра ударяли в толстые стены дворца, словно отказываясь признавать наступление весны. Ветер гулял по большому внутреннему двору и кружил под арками, нахально задирая жакеты менее именитых просителей, ожидавших приема снаружи под холодными взглядами охраны. Через главные ворота въехал какой-то господин в подбитом мехом плаще, спешился под аркой и бросил повод своего лоснящегося скакуна невесть откуда возникшему лакею. Незнакомец поднялся по широкой лестнице, и у людей, ожидавших своей очереди во дворе, от зависти сузились глаза.

— Направляется в личные апартаменты, — сказал толстый бледный человек в серой рясе францисканского монаха.

— Позвольте усомниться в этом, отец Норберт, — отозвался стоявший рядом с ним священник в черном.

— Я слышал, что апартаменты набиты сокровищами, — сказал брат Норберт. — Золото, рубины, шелка.

— Какой прок от шелка на северном ветру? — возразил священник. — Я хоть сейчас готов все это обменять на подбитый мехом плащ молодого лорда «Денежного Мешка». — Он замолчал и потер озябшие руки. — Но что привело вас сюда, отец мой? — спросил он, словно осознав, что его собственный тон несколько груб и недружелюбен.

Монах покраснел и вздрогнул, как будто его ударили.

— Да ничего особенного, отец. — Он запнулся и его лоб покрылся испариной. — Так, мелочь.

Неподалеку от них, за колонной — сомнительным укрытием от ветра — стояли Родриг де Лансия и довольно пожилой, плотный господин, который, не отрывая взгляда, смотрел на монаха, заставляя этого несчастного заливаться румянцем и пристально разглядывать великолепную каменную кладку пола.

Родриг вопросительно посмотрел на своего компаньона.

— Священники и сороки, — сказал тот. — Вечно трещат без умолку, но ни за что не скажут вам того, что вам нужно. — Он нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — Интересно, как долго нам придется ждать, — добавил он. — Погода не располагает.

— Надеюсь, недолго, дон Гонсалво, — ответил Родриг.

— Этот ваш юный щеголь уверил меня, что наше дело будет решено сегодня утром, — сказал Гонсалво. — Я премного благодарен вам. Без вашей помощи я не знал бы, куда сунуться.

— Не стоит об этом, — вежливо заметил Родриг.

— Вовсе нет, — сердечно произнес Гонсалво. — Вы очень добры, дон Родриг, и мне невероятно повезло, что я, будучи так далеко от дома, случайно встретил столь любезного соотечественника, который к тому же гораздо опытнее меня в том, что касается папского суда.

— Умоляю вас, дон Гонсалво, забудьте. Это такая мелочь, — раздраженно произнес Родриг. — Я назвал ваше имя мальчику, который сейчас сдерет с нас обоих втридорога за свое пустяковое содействие. Я бы сделал то же самое для любого другого человека.

Вдруг, словно слова Родрига послужили тому сигналом, двери распахнулись, и из них вышел паж в окружении приблизительно дюжины мужчин, громко разговаривающих между собой. Он кивнул Гонсалво и начал пробираться к краю толпы. Когда эта толпа прошла через ворота, паж оказался рядом с Родригом.

— Итак? — спросил Родриг. — Что ты можешь нам рассказать?

Паж прикрыл шапкой свои черные локоны и заговорщически улыбнулся.

— Посудомойщик из кухни для обслуги рассказывал мне, что личные апартаменты его святейшества были недавно расписаны изображениями красивых нагих женщин и порочными сценами. Но не знаю, можно ли ему верить. Сам он никогда там не был, но говорит, что слышал это от…

— О чем они говорили? — зашипел Родриг. — Говори, пока я не выдернул тебе язык.

Паж кивнул головой, указывая на улицу. В молчании они покорно последовали за ним, прямо в толпу шумных покупателей и продавцов, которые торговались, толкая друг друга, крича и тыча товары в лицо. Он втянул их через дверной проем в глубь темной таверны, подальше от коптящего очага и посетителей. Здесь было тихо, казалось, что после шумной битвы они попали в необитаемый лес.

— Закажите что-нибудь, — сказал он.

Гонсалво заказал кувшин вина. Паж молча протянул руку. Пожилой господин взял монету из кошелька и положил ее на стол. Родриг добавил еще одну. — Остальные после, когда расскажешь, — заметил Гонсалво. — Хочу убедиться, что тебе есть что сказать.

— Я знаю очень немного, но время от времени до меня доходят слухи, — сказал паж с ложным смирением.

Они замолчали, поскольку жена владельца таверны принесла им кувшин, три стакана и теперь ждала денег.

— Но вам я все расскажу, — сказал паж, как только она отошла. — Мой благородный хозяин, посол, синьор Томас, имел личную аудиенцию у его святейшества. Он попросил, чтобы тот походатайствовал перед доном Педро Арагонским от имени честных христиан и верноподданных Анконы, чтобы осужденный и его сподвижники…

— Мы знаем, чего он хочет, — сказал Родриго. — Что ответил его святейшество?

— Он уверил их, что напишет послание — очень суровое послание — с требованием возврата украденных судов господина Никола Поллути вместе со всеми товарами. Мой хозяин спросил секретаря его сятейшества, на каких условиях будет составлено это послание. Секретарь уверил, что его святейшество потребует предельно возможного законного наказания для пиратов и дону Педро Арагонскому будет грозить отлучение от Церкви, если он не исполнит решения суда.