Противотанкист - [155]

К утру восьмого числа наконец-то прибыли в район Гжатска, отмахав больше восьмидесяти вёрст, остановились возле деревни Слобода. По Минскому шоссе на восток отходят тыловые подразделения, на лицо все признаки начавшейся паники, так что получить какие-либо достоверные сведения о противнике, не представляется возможным. Отступают как войска Западного, так и Резервного фронтов, поэтому неразбериха как при пожаре в борделе, во время наводнения. У одних один приказ, у вторых другой, третьи вообще побежали без приказа. И почти у всех глаза как плошки и сероводородом попахивает. По-хорошему бы выслать разведку в нужных направлениях, но пока у нас нет приказа, — что делать дальше? А предыдущий, мы выполнили, поэтому ждём, когда подтянутся остальные.

Получив приказ, занять оборону в лесном массиве, и прикрыть город с юга, юго-востока, выдвигаемся на запад по Минскому шоссе. Наш батальон как всегда впереди, поэтому восемь километров, до перекрёстка с Гжатским трактом, мы пролетели за четверть часа. Впереди сам комбат, поэтому оценив позицию, оставляет шестую роту в деревне Сверчково неподалёку, а остальным подразделениям приказывает сосредоточиться в лесу, западнее перекрёстка. Сам остаётся ждать командира полка. Проехав ещё полтора или два километра по шоссе, загоняем машины в лес и спешиваемся. Все остальные подразделения поворачивают направо и едут в сторону города. В результате полк окапывается по опушке лесного массива южнее Гжатска, севернее деревни Труфаны, первый батальон фронтом на юг, третий на восток. Первый батальон перекрывает Гжатский тракт, на правом фланге у него река Гжать, на левом соседний батальон. Третий стрелковый занимает позицию под прямым углом к первому, левым флангом примыкая к насыпи железной дороги.

Наш батальон как обычно в предполье. Пятая рота, усиленная двумя станковыми пулемётами, выдвинута на три километра от шоссе на юг, и занимает опорный пункт в деревне Алексеевка на Гжатском тракте, упираясь своим правым флангом в реку Большая Гжать. Два взвода шестой роты плюс пульвзвод, окапываются вдоль северной обочины Минской автострады, третий взвод находится в деревне Сверчково, как тыловая застава и резерв комбата, там же среди построек, укрыта и «шилка», как противосамолётное средство, да и двести метров до шоссе, это не расстояние для счетверёнки максимов. Любой технике кроме танка, прорываться по шоссе будет самоубийственно. Пятой роте разрешено сильно не упираться, а отбив одну или две атаки противника, отойти к основным силам. Командир полка обещал ещё что-нибудь прислать, но это когда подтянутся отставшие подразделения.

Мы с четвёртой ротой занимаем позиции в трёх километрах на запад от тракта, перекрывая шоссе. Наша оборонительная линия проходит по опушке леса, вдоль восточного берега речушки Малая Гжать. Так как людей в роте немного, то весь наличный состав разделили на два взвода, в каждом по три отделения. Зато в отделении минимум два ручных пулемёта, да ещё четыре максима нам придали из пулемётной роты. Поэтому все огневые средства равномерно размещаем справа и слева от дороги. Ещё на нас работает целая миномётная батарея, которая расположена в лесу, примерно в полутора километрах на северо-запад от перекрёстка. Конечно, «самовары» поддерживают не только нас, но и шестую роту, а корректировать огонь у нас будет командир одного из взводов, но нам дали понять, что мы в приоритете, и хоть два миномёта, но нас всё равно поддержат. Взвод связи при батальоне, поэтому связисты шуршат, протягивая свои провода во все стороны. Хотя у миномётчиков и свои телефонисты имеются, так что линии у нас получаются дублированные. Ещё у нас появился сосед справа, это первый батальон 202-го запасного стрелкового полка. Он перекрывает дорогу на Гжатск, а также прикрывает сам город с юго-запада. Командный пункт нашего батальона находится на восточной опушке леса, недалеко от миномётчиков, с него комбат и будет руководить боем. Хотя ничего не мешает ему командовать подразделениями, непосредственно с ротных НП.

А вот на самой Минской автостраде, выставляем блокпост. Но это уже после того, как мы окопались. Идея пришла мне в голову, когда я увидел, сколько «вкусного» проезжает мимо «рота». В том смысле, что и мимо рта, и одновременно роте ничего не перепадает. Её я и подкинул комбату, когда он пришёл к нам на позиции осмотреться. Естественно, я напирал на то, что нужно выявлять диверсантов, паникёров и остальных «алкоголиков и тунеядцев» в рядах отступающих, а заодно и намекнул, насчёт пополнения боеприпасов, да и отдельные небольшие подразделения можно было задержать и привлечь… Не к уголовной ответственности, а к труду и обороне. А что? Товарищу Рокоссовскому можно, — а нам нельзя? Кстати, о Рокоссовском. Он должен где-то в этих местах выходить со своим штабом, судя по его мемуарам, так что подождём. Может Константину Константиновичу удастся прорваться раньше, причём по Минской автостраде, а не блукать севернее города, ища броды через Гжать.

На запад от нас, к деревне Царёво Займище, по шоссе укатил взвод пешей, а теперь моторизованной разведки. А вот взвод конной разведки, отправился на юг, к деревне Никольское, хотя он теперь остался безлошадным, но зато при машинах. Вот я поржал, когда кавалеристские разведчики залазили в кузова машин, звеня шпорами и бряцая шашками. При обнаружении противника, не принимая боя, они должны были отскочить под прикрытие основных сил и усилить оборону. Хотя задачу им поставили, провести разведку на расстояние десять километров. Поэтому что те, что другие, уехали на грузовиках, только пешие на паре ЗИСов, а конные на трёх полуторках. Хорошо будет, если пешие разведчики без потерь вернутся и усилят нашу оборону, пятьдесят три человека неплохое подспорье для четвёртой роты, почитай в два раза народу больше станет. Командир роты их скорее всего на левый фланг определит, или с тыла нас прикрыть. Да и тридцать два хорошо вооружённых бойца, это тоже неплохой резерв для толкового командира.