Противотанкист - [150]

Когда фрицы, пошли в очередную атаку, то получили со всей нашей пролетарской сознательностью, по всей своей хитрой рыжей морде. Злые, после понесённых потерь, наши стрелки и пулемётчики, выбравшись из блиндажей, и заняв места в полузасыпанных траншеях, вымещали свой страх и ярость, на наступающие пехотные цепи врага. И хоть за время бомбёжки фрицы и подобрались почти к самому берегу, наступая справа и слева от железки, но когда одно из их подразделений, сунулось на мост, то «Максим» и трофейный МГ-34 из дзотов, сыграв дуэтом, перекрёстным огнём помножили на ноль не меньше взвода, подпустив их на дистанцию кинжального огня. До края моста не добрался никто, причём как до восточного, так и до западного. Не повезло также немецким артиллеристам и расчётам единых пулемётов, которые попытались загасить наши огневые точки с опушки леса. В ответ они огребли уже от моей сорокапятки. Сначала мы разобрались с противотанковыми пушками, а потом стали уничтожать пулемёты. Прилетало, конечно, и по нам, а к концу боя вообще пришлось, закатив пушку в укрытие, отойти с позиции, так как по нашей огневой пристрелялась целая миномётная батарея. Поэтому ходами сообщения пробираемся к Мишке, и совместными усилиями двух расчётов, вытаскиваем орудие, и перекатываем его на новое место. Пока мы возились с пушкой, нас прикрывали наши нештатные пулемётчики, Малыш и дядя Фёдор. Так что несмотря на то, что хоть сорокапятки в конце боя и не стреляли, но своим мы помогли неплохо, и атаку врага совместными усилиями отразили.

В «Багдаде» было всё спокойно, примерно до обеда, после понесённых потерь, немцы вели себя тихо. Ну как тихо, их батальонные миномёты вели беспокоящий огонь по нашим позициям, действуя на нервы, да и пулемёты, выпустив одну две очереди, постоянно меняли место имения (если бы не меняли, мы бы их поимели). Так что никто особо не обращал на них внимания, все были заняты своими делами. Нужно было эвакуировать раненых, похоронить убитых, да и поправить, разрушенные бомбёжкой окопы, тоже бы не помешало. Наши пушки, мы установили на новых позициях, смастерив и поставив на старых, обнаруженных огневых, макеты орудий. Не велика хитрость, но может внимание летающих «лаптей» и отвлечёт. Командир нашего взвода, временно командовавший миномётчиками, вернулся на батарею и теперь «гонял» нас.

— Сержант Доможиров. Почему второе орудие не стреляло? — Не успев ещё подойти к окопу и заметив меня, закричал он.

— Засыпало его, пока откопали, бой уже кончился.

— А люди?

— Да живы все. Пару человек зацепило, но легко, можно сказать только поцарапало, но воевать они могут.

— Уф, — радостно выдохнул взводный, — а я думал капец расчёту, когда бомба в том месте рванула.

— Вот после этого взрыва, пушку-то и засыпало, еле откопали.

— А у меня один миномёт вместе с людьми накрыло. Позиции менять было уже некогда, мы как раз беглым стреляли, вот нас и подловили.

— Видел я, как вы перед мостом заградительный огонь поставили, никто больше туда и не сунулся.

— Вот. Мы тогда хорошо пристрелялись, там как раз была дистанция около 800 метров, только угол выставили на сорок пять градусов, и с этим дурацким дистанционным краном ничего мудрить не надо было, меняй только угол поворота, вот тебе и рассеивание по фронту. Но скорее всего, там гансы нас и заметили, ну и обстреляли, а уже потом на твою пушку переключились.

— А когда они на нас переключились, то житья уже нам не стало, сами еле ноги унесли.

— Ладно, давай показывай, что у тебя тут, и уже вместе будем думать, как немцам очередную бяку устроить.

После этого разговора, мы и занялись народным творчеством, смастерив две новые пушки, и установив их на старых, разрушенных позициях. А вот настоящие наши орудия, мы замаскировали, откатив их на сотню метров левее. Естественно мы меняли свои позиции не в открытую, а прикрывшись дымовой завесой. Где, ушлый старшина роты раздобыл дымовые шашки? И зачем возил в своём хозяйстве? Об этом история умалчивает, но вот сгодились они нам в самый раз. Немцы шарились по лесу, и все их маневры и передвижения, были скрыты от нас деревьями, зато мы, на своей высоте, торчали как три тополя не Плющихе. И если солдатам, можно было скрытно пройти по ходам сообщения и траншеям, то вот пушки там не прокатишь. Сами ходы, тоже нужно было освободить от засыпавшего их грунта, так что дымовухи, были нам в масть, ну и дувший с севера, несильный ветер, помог задымить высотку на полчаса, а может и больше.

Немцы активизировались где-то в час дня. Сначала был десятиминутный огневой налёт, и если по позициям третьего взвода стреляли батальонные миномёты, то по высоте работала целая батарея трёхдюймовок. Основной удар пришёлся по нашим старым огневым, и по тому месту, с которого наша пехота отбивала утреннюю атаку противника. Естественно, там уже никого не было. Один взвод сместился вправо, другой влево. Артиллерия стреляла издалека, примерно километров с пяти, так как звука от выстрелов не было слышно, и постепенно все позиции заволокло дымом, и испятнало воронками от разрывов. Основное действие началось, как в детской страшилке Чуковского.