Противостояние - [5]

Родственница, опытный врач, и та завозмущалась. Просит, чтобы звонили лечащему врачу и узнавали, что за таблетки дают женщине. Оказалось, что мы все в ужасе от таких действий. Это все равно что самому хочется хватать врачей за руки и умолять, чтобы хоть что-то предприняли для спасения живого человечка. Как моряки в подводной лодке гибли, хотя слышали стук водолазов о корпус. На другой день утром снова помчалась душой к ставшим уже такими родными маме и малышу. Всё. Пусто. Ребёнок мертв. Ходим как в воду опущенные. Потом уже сообщили, что начались роды и чуть позже, что ребенок родился мертвым. Что и требовалось доказать. Все в напряженном ожидании… Какой???

Сестра сказала, что малыш умер, а мать здорова и все хорошо. Господи! Слава Богу, что сама жива. Дома муж и сын. Им без мамы никак нельзя. Они тоже натерпелись, видя все восемь месяцев мамины страдания.

Звонит Лена.

– Здравствуйте. Спаси вас Бог. Вы оказались правы. Ребенок абсолютно совершенен. Есть ручки, ножки, позвоночник, голова. Все есть. Я попросила, и мне его сразу показали. Он очень красивый.

Слышу начинает плакать.

– Моя, ты, лапонька. Моя ты, девочка родненькая. Слава Богу, что ты жива и здорова. Значит окрестить не удалось?

– Да. Он же сыночек мой родился мертвым. Врачи сказали, что в проходе задохнулся и что воды были зеленоватые.

– Благодари Батюшек, монахов за то, что крепко держались и тебя удержали от греха детоубийства.

– Вы правы. Без такой мощной поддержки я бы

сдалась и еще на ранних сроках сделала бы аборт. Плачет. Плачет и снова говорит:

– Бабушка. Он такой красивый. Мне хочется прижать его к себе и целовать, целовать. Сыночек мой, кровинушка моя, солнышко родное. Вы ведь меня столько просили, уверяли, что все нормально.

Плачем уже обе. И сейчас пишу и, Господи помилуй, не могу унять горьких слез.

– Терпи, Леночка. Если я, старая, никогда не забуду того стука в мои ладони, той радости, которую излучало дитятко, то ты уж и подавно вовек не забудешь о своем красавце.

Лена дальше рассказывает, что ей отдадут сына на третий день и они хотят похоронить его на могиле прабабушки.

Я же, моля Бога, стала искать душечку погибшего младенца. Велика слава Твоя Боже на Небесах. Велика сила и милость для верующих на земле живущих. Смотрю, а малыш необыкновенной красоты, розовощекий, как с мороза, с пухленькими ручками и ножками, нежно обхватив маму с затылка ручками за виски, целует её в макушку.

Перебиваю Лену и почти кричу:

– Лена, Лена, сын рядом. Притихни, не рыдай, сиди

тихо и попробуй поймать душой его присутствие. Волнение огромной силы накатило на обеих.

– Вы знаете, я что-то чувствовала, а что – не пойму.

– Гладит он тебя по голове и целует. Одет интересно, так в старину малышей одевали. На ребенке длинная до щиколоток с рукавами рубашечка светло-голубого цвета, как из нежнейшего шелка. А глаза-то какие, как у взрослого человека. Смотрим с ним друг на друга и тысячи километров стираются, их просто нет между нами.

Моя милая Лена. Пусть это известие облегчит то, что ты видела въявь.

Перед разговором о родах мы общались с её сестрой, приехавшей к нам домой. Ирина плакала, звонила в Оптину к старцу, рассказала, переживая, что младенец останется не крещенный. Потом, смотря в мои глаза, стала просить.

– Матушка, дайте ему имя. Ведь он, хоть и мертвый, но родился, как же без имени, ведь за него нужно молиться.

Я опешила. Понимая, что не имею никакого права, стала отнекиваться.

– Нет, Ира. Это их сын, пусть и дают имя, я же, грешная, не имею на это никакого права. Сестра Лены, плача, уверяла, что они назовут ребенка, как я скажу.

О Господи, прости и помилуй. Стала в мыслях перебирать мужские имена. Хотелось, чтобы было не только родное имя, но и чтобы это имя носил любимый святой. Сразу же в голове промелькнула мысль. Николай.

И святой сверхсовершенен, скорый помощник во всех нуждах и отец у сестер Николай.

– Можно Николаем назвать, если родители захотят.

– Ой, как здорово. – Захлопала в ладоши Ирина.

Вот поговорили, и Ира вышла на улицу, а я после этого стала разговаривать с Леной о том, как прошли роды и её самочувствии. Дошли до момента, когда Лена меня спросила:

– А можно я ему имя дам?

– Конечно. Ты же мать. Уже надумала какое?

В ожидании я замерла:

– Николай хочу назвать. Думаю, пусть будет как мой папа.

– Умница. Конечно Николай. Подожди, не клади трубку, я твоей сестре расскажу, как ты решила сына назвать.

Зову Ирочку. Это же надо какое совпадение. Рассказала о Ленином предложении, удивляясь такому прекрасному совпадению, возблагодарила Небеса.

Может, это кому-нибудь покажется чем-то неестественным и не обязательно об этом всем рассказывать. У каждого свое горе, но если есть рядом любящие, понимающие люди, тогда хоть маленькая его частичка перекладывается на их плечи. Пусть же Бог дарует нам истинных, светлых, мудрых братьев и сестер во Христе. Да будет путь наш земной легок и радостен. Мир всем.

Снова возвращаюсь к Лене. Еще один вопрос остался открытым. Ребенок умер некрещеным. Ира умоляюще смотрит в глаза.

– Неужели столько страданий и все напрасно, его так и похоронят некрещеным?