Противостояние: Время в наших руках! - [11]

На выходе вытанцевалась вполне симпатичная машинка, рассмотрение которой было решено отложить "на попозже", пока же сосредоточились на более классическом, хоть и длиннобашенном КВ.

Потом катался в РНИИ, где наблюдал за первыми попытками сделать противотанковый гранатомет. Здесь, как ни странно, пригодились некоторые наработки Курчевского. Он конечно гад и вредитель, да и мне чуть не оторвали голову за одно упоминание чего-то безоткатного... Но помогла неисчерпаемая библиотека в "даймонде". В частности пара мемуаров наших ребят из Чечни. В которых, например, очень "лестно" отзывались о конструкторе РПГ-7, гранатами которого была взорвана далеко не одна "коробочка", зачастую, увы, не пустая.

Сталин прочитал указанные тексты, попыхтел трубкой, после чего объявил мне что я могу попробовать, но если результаты окажутся в духе Курчевского, то у меня появится шанс с ним познакомится. Лично. Намек я понял, но тем не менее высказался в том духе, что за результат отвечаю. Так что в РНИИ у меня был свой кровный интерес.

Главным конструктором был назначен Юрий Победоносцев, исходя из вполне справедливого предположения, о том, что в ракете главное - двигатель.

От меня были подкинуты идеи надкалиберного боеприпаса, и стабилизации вращением, за счет закручивающих сопел, как на РПГ-7. Собственно научный потенциал РНИИ оказался столь высок, что первые гранаты уже летали. Не слишком далеко (порядка 70 метров), и с инертными боеголовками, поскольку кумулятивный, а точнее, согласно номенклатуре, "бронепрожигающий", боеприпас пока только разрабатывался. Зато, по крайней мере, удалось добиться неплохой точности попадания. С дистанции в 50 метров, человек с нормальными рефлексами мог попасть в мишень размером с обычное окно жилого дома.

В Москву вернулся обалдевший от происходящего Королев. Сергей Павлович успел насмотреться на Колыму, но не успел ей пропитаться. Как ни как провел там всего пару месяцев и в не самый худший сезон. В общем, в какой-то мере отделался "легким испугом". Возвращенного из мест крайне отдаленных Королева представили пред светлы очи "Лаврентийпалыча". Человек в пенсне сперва зачитал Королеву лекцию на тему того что Королев конечно не прав, но Родина милосердна и по здравому размышлению дает ему еще один шанс, после чего всучил ему набросанную мною на коленке пакетную схему и попросил высказаться.

К моему огромному удивлению, Королев назвал это ересью и заявил, что если уж так надо в космос, то лучше "ракетного поезда" Циолковского еще ни кто и ничего не придумал. Тут уже челюсть отпала и у Берии, так как связка Королев-"Р-7"-пакеты упоминалась в моих книжках далеко не один раз.

В газетах, как-то мимоходом, проскочил некролог генерала Павлова. С траурной фотографии глядело такое хлебало, что я поразился, как его при рождении с перепугу не прибили. Впрочем минутой спустя, мой задерганный разум сообразил, что речь идет видимо о командующем западным фронтом, так что я посмотрел подробнее.

Выяснилось, что сей генерал за каким-то чертом поперся вместе с неким Климовских на личном автомобиле по военно-грузинской дороге куда-то в Закавказье. Не справился с управлением и.... В общем Родина скорбит о потере славных сыновей. Я подивился изобретательности Лаврентия Павловича и побежал по своим делам дальше.

С Туполевым даже дергаться не пришлось. Я-то сунулся было и за него просить. В результате получил отповедь, что смысла нет его трогать: он в ОКБ работает куда лучше и продуктивнее чем на свободе. И вообще - может и ГУЛАГ весь по домам распустить? Прибегают всякие попаданцы и не разобравшись в ситуации давай права качать.

И вообще, может товарищ Данилов, желает сам в ОКБ поработать.

Берия, что интересно, выговаривал все это мне мягко и даже иронично, но мне как-то резко расхотелось и дальше продолжать "правозащитную деятельность".

Единственное, я упомянул, что Бартини нормальный истребитель в группе Томашевича так и не соорудит, а вот бомбардировщики "вылизывать" у него получается хорошо. Это Берия принял к сведению, после чего меня послал подальше (в смысле работать, работать и еще раз работать), а сам поехал в Кремль...

Вообще, работоспособность в обществе была просто нереальная. Я не знаю, откуда что бралось. Скорее всего, люди просто верили, что надо еще немного поднапрячься и мы всей страной придем в Сказку. Может быть слегка наивную но... На моих глазах рождался новый мир. Новое человечество. Народ, который действительно не умел и не хотел врать, изворачиваться, "получать" а не "зарабатывать"... Единственный народ, который мог бы построить коммунизм. А главное, дух захватывало осознание того, что Хрущев уже не сможет все изгадить, лишить этих людей веры в будущее, веры в то, что все, что они делают - делается не зря.

Никитко, кстати, был еще жив. Обретался он каком-то особо охраняемом уголке Лубянки.

Как мне однажды рассказал Берия, по личной просьбе Сталина, он периодически лично навещал заключенного и зачитывал ему избранное из Бушкова и Мухина. Хрущев бросался на решетку, клялся и божился что ему бы в голову такое не пришло, а потом, согласно прослушке, ночь на пролет стонал по поводу своей горькой участи, и недоумевал откуда Сталин так точно все понял.