Противостояние - [71]

– Я всю ночь читала книгу, – продолжала Фурия. – Почерк Северина за годы не изменился, поэтому я там разобралась.

– И что же там написано? – Пасьянс учуял шанс отвести грозу от себя, но сердитый взгляд, который бросила на него Саммербель, ясно показывал: она ещё не свела с ним счёты.

– В этой книге речь идёт об экслибрах. Откуда-то Северин знал, что в один прекрасный день они опять появятся. Или же он позаботился об этом сам. – Скрестив ноги по-турецки, Фурия опустилась в кожаное кресло рядом с камином. – Превращение Изиды в экслибру стало ударом по законам библиомантики. Надо полагать, с тех пор среди экслибров также встречаются и библиоманты, и именно об этом говорится в одиннадцатом томе «Книг творения». Книга, по-видимому, изменилась, после того как я сподвигла Северина написать историю о девочке на границе света и тьмы. Она… скажем так, оказалась переписана заново. Так же, как и «Сказки» Зибенштерна, где фигурирует Изида.

– Вся эта информация не для моих мозгов, – призналась Кэт. – Сначала ты изменила прошлое одной Изиды, теперь вдруг – всех на свете экслибров?

– Это цепная реакция, – вмешался Финниан. – Фурия изменила условия игры не сама, а руками Зибенштерна, и это коснулось не только Изиды. Чувствуете? Прежняя версия прошлого бледнеет. Скоро мы будем вспоминать о том, что экслибры не бывают библиомантами только потому, что мы без конца об этом талдычим, или потому, что об этом начиркано на каком-нибудь клочке бумаги.

– Всё это не имеет никакого значения, – сказала Саммербель. – Знаете, если есть новые правила, то нам следует к ним приноровиться. Мардук вдруг стал библиомантом, хотя он ни в коем случае не должен им быть. А человек, которого Пасьянс, – и она опять метнула в него гневный взор, – по ошибке прикончил, лишь доказывает, что существуют и другие экслибры Зибенштерна, помимо Изиды. Вопрос только в том, что меняется из-за этого для нас?

– Нет, – возразила Фурия, – вот самый важный вопрос: кто и по какой причине заинтересовался именно одиннадцатым томом, где указаны новые правила? Видно, есть кто-то, кто в курсе изменений. Но кто бы он или они ни были, им, стало быть, нет надобности этот том читать – и всё-таки они задались целью заполучить книгу. Хотелось бы знать почему.

– Ясно, что ты не станешь меня слушать, – буркнул Финниан, – но, как мне кажется, речь может идти только об одном человеке.

Кэт закатила глаза:

– Конечно, Изида об этом знала и до нас. Ведь последствия она испытала на собственной шкуре.

Фурия обхватила голову руками. Слишком устала она от раздумий, слишком измождена, чтобы строить сложные планы. Снова сделав над собой усилие, она сказала:

– Допустим теоретически, это не Изида. Кто бы ещё мог оказаться на этом месте? Из тех, кого мы знаем?

– Ну не Академия же, – усмехнулась Кэт, – эта бы сразу выслала гвардию.

Одну за другой они перебрали версии, не пренебрегая самыми невероятными. Среди подозреваемых был, разумеется, Мардук, ведь они сделали из него врага, Арбогаст-одиночка, мелкие фракции Академии, может, даже одно из трёх семейств, не согласовавшее своих действий с другими.

Сколько они ни бились, удовлетворительного объяснения не нашли, и это заставило Саммербель вернуться к началу разговора:

– Пасьянс?

У южанина был такой вид, словно он сейчас предпочёл бы спрятаться за креслом. Саммербель вызывала у него почтение, смешанное с ужасом.

– Но до того, как произошла эта неувязочка, успел ли человек что-нибудь сказать? – спросила она. – Полезную информацию? Что-нибудь?

– Нет. Именно это-то меня и разозлило.

Кэт поглядела на него скептически:

– На войне, ну в твоём романе, допросы пленных тебе не поручали, так?

Пасьянс утвердительно кивнул головой:

– Я воевал только на передовой. Если нужен был кто-то, кто откроет ворота или взорвёт баррикады, то шли ко мне…

– Ну ладно, ладно! – сказала Саммербель с досадой.

– Мне очень жаль, правда.

Фурия решила подвести черту. По её оценке, убийца получил по заслугам. А повернуть вспять время и оживить Ариэля нельзя.

– Можешь посмотреть, как там Пип? Побудь там и следи за ним хорошенько, ладно?

– А как же ты? – спросил Пасьянс. – Ариэль сказал, чтобы я за тобой…

– Ариэль умер.

– Надо относиться с почтением к последней воле умершего.

Фурия видела, как Кэт подавила усмешку. Саммербель отвернулась и подошла к окну.

– Я библиомантка, Пасьянс, – сказала Фурия. – В случае нападения сама могу за себя постоять. А вот Пип ещё ребёнок и, видимо, библиомантом ему не стать. Ты ему больше нужен.

Пасьянс задумался, потом кивнул:

– Не спущу с него глаз. Честное слово.

– Спасибо. – Она проводила его взглядом, пока он не покинул комнату и не закрыл за собой дверь.

В коридоре зазвучали удаляющиеся тяжёлые шаги.

– А мне он нравится, – сказала Кэт, – у меня была собака, дог, совсем как он.

Саммербель поморщилась:

– У меня когда-то была железная койка, совсем как он. Только поумнее.

Фурия запрокинула голову на спинку кресла:

– Что теперь?

– Мы отправляемся, – заявил Финниан, уклоняясь от взгляда Кэт.

Саммербель подошла к Фурии:

– Я открою портал в Либрополис. Но для этого нам надо вниз, в библиотеку.

– Поверь мне. Там, внизу, книги спрятаны надёжнее, чем здесь в доме. Эюя следит за ними.