Противостояние фюреру. Трагедия руководителя немецкого Генштаба. 1933-1944 - [9]

так как я не чувствую, что справляюсь с последней задачей».

Затем Бек беспощадно раскритиковал основы этого так называемого «оперативного исследования». Он писал: «В постановлении господина министра нет ничего о военной цели, которая поставлена командующему действующей армией на основе указанной государственным деятелем руководителю вермахта цели «молниеносной операции». Только когда военная цель для сухопутной армии будет полностью понятна, можно будет начать заниматься практическими и точными стратегическими проработками… Операция «Учения» выдвинет на первый план другие державы и сделает их противниками тех, кто ее проводит. Кроме того, нужно упомянуть, что Франция в настоящее время привела в боевую готовность 11 пехотных дивизий, 1 кавалерийскую, 1 мотомеханическую дивизию для «молниеносного нападения на Германию». В любом случае во время операции «Учения» нельзя рассчитывать на то, что хотя бы единожды будут задействованы только два противника. Скорее правильнее предположить, что при примерно неизменном военно-политическом положении, по меньшей мере, противники на западе и юге как можно быстрее пустят в ход превосходящую по силе военную машину против атакующего. Таким образом, операция «Учения» может рассматриваться в гораздо более широких рамках. Последнее следует учитывать в первую очередь».

Бек считал безнадежным и бесперспективным для Германии в такой обстановке, определенно сложившейся на долгое время, предпринимать наступательную войну против Чехословакии. Он писал следующее: «Хотя подготовка операции «Учения», «не принимая во внимание теперешнее неудовлетворительное состояние нашего вооружения», идет и предполагается, что «любое улучшение ситуации с вооружением сделает возможным расширение готовности и, таким образом, создаст более благоприятные перспективы на успех», все же я могу рассматривать подобную операцию не более чем жест отчаяния. Жест отчаяния, при котором германская армия, оставляя на произвол судьбы немецкую землю, сама себя выведет из игры для непосредственной обороны страны и, вероятно, за пределами Германии найдет свой бесславный конец. А в это время у себя дома противники будут диктовать самые благоприятные для себя условия. Подобное военное руководство, которое, вероятно, вскоре лишится не только доверия Родины, но и, прежде всего, доверия собственной армии, должно быть готово к суровому осуждению не только современников, но и истории».

Сказано было жестко и ясно и… не достигло результата. Автор того «оперативного исследования» мог почувствовать себя лишь смущенным при чтении этого оперативного разъяснения. Само собой разумеется, так Бек дал понять, что речь в основном идет о теоретических рассуждениях, а не о практических подготовительных мерах.

Но, по мнению Бека, теоретические соображения имеют смысл лишь тогда, когда они опираются на реальные или, по крайней мере, близкие к действительности основания. При решении поставленных стратегических задач или в проводимых военных играх, в руководимых им оперативных разработках он предостерегал офицеров Генерального штаба от конструирования желательных мыслей, от «исполненного фантазий стремления в темное будущее», что легко могло бы «учинить насилие» над вещами и привести к роковым последствиям.

В представленной ему на утверждение разработке военно-политического содержания он написал: «Обоснованная в меморандуме политическая постановка цели ведет, естественно, к военно-политическим и военным выводам. У этого есть как преимущества, так и недостатки. Я считаю не вызывающим сомнений, что уже сегодня нужно иметь в виду точную картину будущего развития, к которому надо стремиться. В настоящее время происходит так много, а будущее, как оно может развиваться — особенно без нашего участия, — столь трудно предвидеть, что я хотел бы принять за действительно ценный военно-политический лозунг: из-за наших интересов ни с кем не испортить отношения. Также я абсолютно уверен, что любой военно-политический и военный вопрос может рассматриваться нами лишь в рамках отношения к нам Франции, а не самостоятельно и что Франция всегда будет находиться на другой стороне и являться нашим злейшим и сильнейшим противником».

Структура Верховного командования вермахта

Одной из сложнейших проблем, которой занимались мыслящие головы молодого вермахта в отношении возможности будущей войны, была целесообразная структура Верховного командования вермахта. В этом вопросе мнения управления вермахта, в котором уже тогда будущий генерал Йодль[12] имел весомый голос, и Генерального штаба сухопутных войск сильно различались. Первый хотел не только предоставить главнокомандующему вермахта (в мирное время военному министру рейха) общее руководство военными действиями, но и считал желательным, чтобы он имел непосредственное влияние на руководство операциями отдельных частей вермахта (сухопутные войска, люфтваффе, военно-морские силы). Бек придерживался иной точки зрения: главнокомандующий сухопутными войсками должен требовать право принимать участие в обсуждении и решении вопросов общего военного руководства. Одно из представленных исследований, в котором не рассматривалась война на несколько фронтов — против Франции и Чехословакии — и в котором не принималась во внимание подобная ситуация, дало Беку повод в подробной памятной записке от 9 декабря 1935 года изложить и обосновать свою точку зрения на данную проблему.