Противостояние - [51]

— Больше это похоже на переход… — пробормотал Уорден, затягиваясь вонючей турецкой сигаретой

И тут директор, не особо эмоциональный, буквально взорвался…

— Какой переход, во имя Всевышнего — какой к чертям переход?! Какого хрена его понесло сюда?! Почему он не мог совершить это переход в любом другом месте — в Западном Берлине, в Австрии, еще где-нибудь, почему он не мог нанять скоростной катер в Майами и через час уже оказаться на Кубе, почему он тупо не пошел в советское посольство в Вашингтоне, ведь тогда мы ничего бы не смогли с этим сделать?! Какого дьявола ему понадобилось лезть в пасть ко льву?!

Директор в этот момент был похож на загнанного в угол клетки зверя — тяжелое дыхание, безумный взгляд. Сотрудники еще никогда не видели его в таком состоянии.

— Продолжаем, господа — Кейси справился с собой — первая версия, это сознательный переход на сторону противника. Еще версии?

— Вторая версия — то, что Маллен сошел с ума. Просто сошел с ума — и все.

Говорил тот самый, пронырливый — Джон Майерс, один из самых приближенных к Директору людей, бывший телерепортер. Придя к власти, директор привел в Управление немало людей, которые до этого никогда в разведке не работали и даже не знали, что это такое. Тот же Майерс — типичный репортер-борзописец, однако с его приходом в Управление, наконец-то появилось то, чего там отродясь не водилось — разведсводка, написанная нормальным, человеческим языком, при этом содержащая хоть какую-то определенную информацию — а не бесконечные возможные варианты, скрывающие полную оперативную беспомощность.

— Маллен проходил ежегодное обследование? — на полном серьезе спросил директор

— Да, сэр…

— Тогда вторая версия отметается как маловероятная. Еще версии?

— Возможно, Маллен решил самостоятельно провернуть какую-то операцию, не поставив в известность руководство? — предположил тот же Майерс

— Какую? Какую операцию он мог проводить в одиночку? Какую развединформацию можно добыть в этих проклятых Богом горах? В чем заключается смысл операции — в том, чтобы подставиться под пули спецназа?

— К тому же Маллен взрослый человек, я его знал как вполне разумного и адекватного человека — добавил Уорден — вряд ли бы он начал что-то серьезное, не поставив в известность руководство. Да и вообще — к чему человеку из внутренней контрразведки выполнять функции оперативника?

— Маллен раньше работал оперативником. Причем в русском отделе — напомнил Майерс

— Принимаем третью версию — отрубил директор — хотя и как нуждающуюся в серьезной доработке. Я просто не могу себе представить — что за операцию мог затеять Маллен, не согласовывая ее с начальством. Еще версии?

— Четвертая версия — что все наши местные друзья лгут.

— Лгут? — вступил в разговор Уорден — а как тогда быть с тем, что звонок Раттледжа действительно зафиксирован и документ, разрешающий Маллену его действия по переходу границы нами действительно найдены? Эти документы не могли появиться отсюда, из Исламабада, в этом в любом случае должен был участвовать кто-то из штаб-квартиры. Причем этот кто-то должен занимать довольно высокое положение, чтобы состряпать такие документы и ввести их в систему.

— Чертовщина… По санкции на Маллена установили?

— Подделка. Но чертовски хорошая и грамотно сделанная. Я не винил бы дежурного офицера — на его месте я бы тоже не заметил подлога.

— И кто-то эту подделку зарегистрировал в системе — пробормотал Уорден

— Вот именно. Это пробел и весьма серьезный — быстро среагировал директор

— Все усилия системы были направлены на то, чтобы не допустить несанкционированного выхода информации за пределы управления. О том, что кто-то может внаглую подделать приказ — никто не подумал, да эти командировочные приказы не относятся к категории «особой важности», их и не проверяют почти. Теперь конечно будем проверять.

— Запираем конюшню, когда убежала лошадь. Что известно о дальнейшей судьбе Маллена?

— Афганская агентура сориентирована на поиск. В полном составе. Но, чтобы довести этот приказ до всех, потребуется несколько дней. В Афганистане свои сложности с прохождением информации — вы же понимаете, сэр…

— Еще бы. Известно о том, жив ли он вообще — или нет?

— Точных данных нет. Но по косвенным данным — да жив. Мы сориентировали всю агентуру, объявлена немалая награда.

Директор помрачнел — это значило только одно — преследование группы советских спецназовцев завершилось ничем — группа прошла границу и ушла.

— Уорден… Милтон, будьте добры, подождите на улице. И вы, Джон, тоже…

Уорден встал с готовностью, Майерс с удивлением. Один из самых приближенных к директору людей, он полагал что уж от него то в управлении секретов нет и быть не может. Однако, ни были. Первый секрет — тот человек, четвертый, который сел в самолет не в США, на базе ВВС США Эндрюс, с которой они взлетали, а в Западной Германии, на базе ВВС Рамштайн, где они специально приземлились для того, чтобы забрать этого странного пассажира — Майерс его не знал и никогда не видел, и директор его никому не представил. Второй секрет — тот, что должен был обсуждать с ним директор сейчас.

Когда дверь закрылась за Уорденом и Майерсом, неизвестный придвинулся ближе к столу, матовый свет от лампы высветил его лицо. Он был безликим — белесые волосы, среднее, ничем не выделяющееся лицо, серые, спокойные глаза. Ему можно было дать и тридцать пять лет и пятьдесят. Выделились его руки — он не мог держать руки спокойно, его пронырливые пальцы постоянно находились в движении, складывали какие-то фигуры, прикасались друг к другу.