Противоборство - [38]

Конечно, это не было главным в исходе войны, но не будем пока спорить с генералом.

Немецкие конструкторы работали над усилением пробивной силы своих танковых пушек не только по пути увеличения их калибра и длины ствола, но и пытались увеличить бронепробиваемость иным образом.

23 сентября 1940 года, после испытаний пушки на полигоне управления вооружений сухопутных войск в Куммерсдорфе близ Берлина, Гальдер записал в своем дневнике:

«Предложено разработать проекты:

...б) для танковых пушек – таких же стволов (имеются в виду 75– и 105-миллиметровые с начальной скоростью 500 метров в секунду.– Д. И.) и, кроме того, стволов небольшого калибра с коническим дулом».

Снова заблуждение, которое приведет впоследствии к полнейшему разочарованию.

5 декабря 1940 года Гальдер опять зафиксировал:

«Русские уступают нам в вооружении в той же мере, что и французы. Русские располагают небольшим количеством современных полевых артиллерийских батарей. Все остальное – модернизированная старая материальная часть; наш танк Т– III с 50-мм пушкой (весной их будет 1500 штук), как нам представляется, явно превосходит русский танк. Основная масса русских танков имеет плохую броню».

Входя в раж, генерал пошел в своих рассуждениях дальше: «Русский человек – неполноценен».

Немецкий генералитет, одурманенный Гитлером и геббельсовской пропагандой, недооценивал советского человека, а вместе с ним – и специалистов, и думать даже не смел о том, что советские люди могут создать танки лучше немецких, и ведать не ведал, что делается в конструкторских бюро А. А. Морозова, Ж. Я. Котина, Т. П. Чупахина, В. Г. Грабина, Ф. Ф. Петрова.

23 декабря 1940 года генерал-бухгалтер Гальдер (так его называл Геринг) опять записал в своей толстенной книге:

«Скудные данные о русских танках: уступают нашим танкам в толщине брони и скорости. Максимальное бронирование – 30 миллиметров, 45-миллиметровая пушка (Эрхарда) пробивает наши танки с дистанции 300 м. Предельная дальность прямого выстрела – 500 метров. На дистанции 800 метров – безопасна. Оптические приборы – очень плохие: мутные стекла, малый угол зрения. Механизм управления – неважный».

Но гитлеровское командование перед войной располагало сведениями об устаревших советских танках, уже снимавшихся с вооружения. Оно совершенно не располагало сведениями о танках Т-34 и КВ, уже начавших поступать в войска и превосходивших немецкие.

Конструкторы фашистской Германии, установив на танк Т– III 50-миллиметровую пушку с низкой начальной скоростью, быстро убедились в ее малой эффективности в борьбе с бронированными целями. Гнев Гитлера заставил их искать пути повышения пробивной способности танковых орудий путем увеличения мощности бронебойного снаряда. В 1940 году была разработана бронебойная граната. К марту 1941 года на каждый танк, вооруженный 50-миллиметровой танковой пушкой, было изготовлено 15 процентов этих гранат.

28 марта 1941 года генерал-инспектор артиллерии в отставке Лееб из управления вооружений сухопутных войск доложил Гальдеру, что конические стволы к танковым и противотанковым орудиям уже начали изготавливать. 14 мая 1941 года состоялась еще одна встреча отставного генерала с Гальдером, во время которой Лееб доложил, что испытания стволов переменного калибра (37, 27, 50 миллиметров) показали их высокую эффективность и пробивную способность и это достигнуто благодаря высокой начальной скорости полета снаряда – 1400 метров в секунду.

Тут нужны пояснения. В Германии для повышения пробивной способности снарядов танковых и противотанковых пушек калибра 37 и 50 миллиметров решили установить стволы с переменным калибром канала ствола.

Например, 37-миллиметровая пушка имела начальный калибр 37 миллиметров, который к дульному срезу уменьшался до 27 миллиметров. При этом сердечник снаряда изготавливался из прочной стали с добавкой вольфрама, чтобы выдержать возможно большие поперечные нагрузки. Но воплотить эту техническую находку так и не удалось. Был острый дефицит вольфрама.

В самых первых боях после вероломного броска танковых колонн Клейста, Гота, Гудериана и Геппнера через границу СССР оправдалось предвидение начальника генерального штаба сухопутных войск генерала Гальдера, писавшего в своем дневнике о возможных «неожиданностях».

Уже на третий день войны в генштаб стали поступать тревожные сведения из групп армий. В донесениях от 24 июня 1941 года штабы групп армий «Юг» и «Север» доложили, что на фронте появился русский тяжелый танк нового типа, который, видимо, имеет орудие калибра 80 миллиметров (согласно донесению штаба группы армий «Север» – даже 150 миллиметров). «Что, впрочем, маловероятно»,– сделал примечание Гальдер.

Но маловероятного здесь ничего не было. Немецкие танкисты встретились с советскими тяжелыми танками КВ-1 и КВ-2.

25 июня начальник штаба группы армий «Центр» Тресков в телефонном разговоре с Гальдером сообщил, что в районе Белостока его части вновь встретились с советскими тяжелыми танками, и Гальдер сделал запись в дневнике:

«Получены некоторые данные о новом типе русского тяжелого танка: вес – 52 тонны, лобовая броня 37 см (?), бортовая броня – 8 см. Вооружение: 152-мм пушка и три пулемета. Экипаж – 5 человек. Скорость движения – 30 км/час. Радиус действий – 100 км. Бронепробиваемость: 50-мм противотанковая пушка пробивает броню только под орудийной башней. 88-мм зенитная пушка, видимо, пробивает также бортовую броню (точно еще не известно). Получены сведения о появлении еще одного нового танка, вооруженного 75-мм пушкой и тремя пулеметами».